Последние обновлённые темы
Мини-чат
Войти на сайт
   |
| Аниме форум » Наше творчество » Книжная полка » Фанфики » Фанфик-Ориджинал: " Неуязвимые. Бег в чужую жизнь. " (...) |
| Фанфик-Ориджинал: " Неуязвимые. Бег в чужую жизнь. " |
Воскресенье, 13.01.2013, 11:21#1
 Автор: SHIon Размер: Мини Жанр: Мистика Описание: Странные сны и видения. Изменения в организме. А главное ее невероятное спасение от смерти. Как это произошло? Ника не знает. Она знает лишь то, что она больше не та,кем была раньше Она умерла и воскресла, став другой. Но кто же она? Глава 1. Кажется, меня нет... Сны. Мне часто сняться сны… Ночью. И даже днем. Такие вспышки. Странно. Странные сны… Но в моей нынешней ипостаси говорить о странности не приходиться. Сны… Они такие яркие и живые, это будто реальность. Я иногда даже путаю их, когда вижу, особенно днем. Ощущения, запахи, звуки – все так реально. Невероятно реально. Я вижу лица. Точнее людей. Как порой видишь знакомых, близких людей во сне, при каких-то обстоятельствах. Но тут другое. Я не знаю этих людей. Точнее… Я их знаю… Но только во сне… Видения очень странные, несвязные, бессмысленные. Просто молодые люди, примерно моего возраста - спят, едят, смотрят кино, ходят в школу, занимаются бегом. Пустые и однообразные дела. Но, смотря на них, я их узнаю. Они, каждый из них, близок и дорог мне во сне. Мне кажется, я даже знаю их имена. Просто не помню. Одних я вижу чаще, других реже. Некоторых видела всего раз или два, а кого-то вижу постоянно. Но больше всего я боюсь видеть новеньких. Потому что это страшно… и это больно… Привет, бойтесь меня… Школа, милая школа. Ненавижу это место. Ходить в нее для меня ад. Раньше я была одной из самых клевых девчонок. В моей школе, с моими подругами и друзьями. Но родителям понадобилось переехать, и я оказалась в чужом городе, среди чужих людей. Это было почти год назад. Нет, в школу я шла без страха, я даже не сомневалась. Я ведь симпатичная, прикольная, да и учусь неплохо, проблем с друзьями не будет. В первые дни я даже начала приобретать друзей и подруг. Но потом все изменилось. За первые несколько недель я превратилась в самого ничтожного аутсайдера и изгоя в школе. Мне казалось, что меня все ненавидят и презирают абсолютно все. Меня обсмеивали, издевались, игнорировали, гнобили. Делами все, что только можно, чтобы превратить мое нахождение в школе в ад. Я не боялась ходить в школу. Силы воли мне не занимать. Чем больше они старалась, тем более невозмущенное лицо я делала. Они ни разу не видели моих слез. Хотя Лизка, конечно, хотела бы их увидеть. Мечтала. Ее глаза наливались кровью при одном моем виде. Я была для нее как красная тряпка для быка. Именно она устраивала все травли. Изобретательная стерва. Учиться ума не хватало, сидела на тройках за «красивые глазки», но как придумать мне пакость, так тут ее ума хватало с излишком. Я хищно улыбнулась, глядя на школу. Сегодня я победительница. Я знаю, она в курсе, что я иду, и жутко боится нашей встречи после того, что случилось неделю назад, после дискотеки в честь окончания третьей четверти. Все они ждут. Те, кто знают, что произошло на пустыре. Привет, я иду, бойтесь меня… Сны. Особенно я боюсь видеть новеньких. Потому что это страшно… и это больно… Последней была рыженькая девчонка, конопатая такая, с двумя крысиными хвостиками, совсем маленькая, на вид лет 14. Я увидела ее в школе, когда была в туалете. Она лежала, в какой-то яме, в грязи, в жиже. Синее платьице и белые колготки изорваны, все в крови и грязи. Рыжие крысиные хвостики казались черными и жесткими от запекшейся крови. Она лежала вниз лицом, подложив руку под лоб. Сначала она коротко вздохнула, проверяя, может ли вообще дышать. Рвано вдохнула воздух еще несколько раз. Аккуратно, медленно и со страхом потянула руку вверх. Сначала аккуратно прикасалась к голове, а потом, с трудом присев на колени, начала искать. На голове, на теле, где-нибудь. Видела разорванные вещи и кровь, но не видела того, что искала. Дыхание сбивается, становиться истеричным. Она начинает захлебываться воздухом, слезами, истерикой, ей страшно, жутко страшно и непонятно. Нам всем было страшно. На дискотеке. На дискотеку я не собиралась. Меня поймала Светлана Андреевна, наш культработник. Так-то тетка прикольная. У нее копна кудрявых черных волос в вечном кипише на голове. Она всегда очень суетлива. Она слезно просила меня помочь ей на входе во время дискотеки, в борьбе с безбилетниками. Я, конечно, понимала, что от меня толку чуть. Она просто, как добрая душа, зная о моей напряженке с одноклассниками, видно, решила, что мне это как то поможет. Отказать педагогу я не смогла, поэтому стояла столбом у входа и слушала бесконечную болтовню Светланы Андреевны обо всем на свете. Все-таки учителя в школе – это главный источник сплетен. Они знают все и обо всех, и не прочь поболтать об этом. «Святая Четверка» во главе с Лизкой уже в зале. Она ехидно улыбается, глядя в мою сторону. «Святой Четверкой» называла их только я. Это Лиза Шантеева – «главная красавица» в классе, да и в школе наверное, по ее мнению. Злобная, глупая стерва с большими амбициями. Ее безвольная подружка Аня Светлова. Простенькая девчонка рядом с красоткой – оптимальный вариант. Училась она неплохо, могла бы и лучше, не имей она Лизы в довесок. Миша Леснов – вечно влюбленный в Лизку, выполняющий любые ее требования. Он ей, конечно, не нужен – не ее поля ягода. Он в 16 лет уже конкретно сидит на накурке, да и трезвым вне школы я его почти никогда не видела. Рома Марков вообще не вписывается в эту компанию неудачников. Почти отличник, симпатяшка, с большими планами на будущее. У Лизы тоже планы на его счет. Но он делает вид, что не замечает ее потуг в свою сторону. Непонятно, зачем он с ними общается. Встреча Я специально дождалась звонка на урок в туалете. Я хотела посмотреть на их вытянутые рожи когда я войду в класс. Да, вот так, я войду в класс с высоко поднятой головой, ухмылкой на лице и с презрением в глазах. Я хочу увидеть их страх, у меня аж дух перехватывает от нетерпения. Я уже однажды испытала это чувство кайфа, когда виделась последний раз со Светловой. Но мне этого мало, я хочу мести, и месть моя будет заключаться в их страхе, в ужасе передо мной. Я хочу, что бы они днем и ночью думали о том, как мне это удалось. «Самой бы еще понять» - усмехнулась я про себя. Но стряхнув с себя эту мысль, постучала в дверь класса, и, спросив: «Можно», - вошла. «Уфф» - я поежилась, но «злобный» взгляд и ухмылку сохранила. На меня посмотрели, конечно же, большинство одноклассников, но меня они не интересовали, только те трое на «галёрке». Леснова кажется даже тряхануло, хотя для него конечно это не новость, но все же он предпочел бы не видеть меня вовсе, после случившего. Он нервно сглотнул и продолжал таращить на меня глаза. А вот Лиза… Непревзойденная актриса, ей бы на Бродвее выступать. Лишь приподняла глаза, вскинула свои идеальные брови и опустила глаза вниз, якобы разглядывала свой маникюр. Но от меня не скроешься, ту одну долю секунды, которую ты смотрела на меня, я видела ужас в самых уголках твоих глаз. Ты как и все остальные боялась увидеть меня, боялась, хотя знала, но до конца не верила, потому как не могла понять… Бля… Марков все испортил… Обломал весь кайф. Сидит себе тихонько, даже зевнул, глядя на меня пустым взглядом, которым, впрочем, он всегда на меня смотрел. Вот уж кому Оскара то давать нужно - «Мистер невозмутимость» - Кравцова, может, ты все-таки позволишь мне продолжить урок, и уже присядешь на свое место, - сказала биологичка Наталья Ивановна, поправляя своим фирменным жестом замысловатую прическу на голове. Я кивнула головой, и, продефилировав между рядами, демонстративно не глядя на «троицу», села за свою парту. Странно… Что-то изменилось… То, что произошло на пустыре, изменило не только меня, но и их… На дискотеке. Когда мы сцепились в очередной раз с Шантеевой, в школьном туалете, во время дискотеки, я никак не ожидала такой вот реакции. Я никогда не замалчивала ее выходки, всегда грубо отвечала ей, даже была готова драться. Как-то этой стерве всегда удавалось сказать последнее слово и уйти, демонстративно отвернувшись от меня. Но в тот день она была пьяна, да еще как, а может и не только пьяна. - Ты что смотришь, овца, – нагло заявила она в туалете, когда я мельком глянула на ее отражение в зеркале. - А что, на тебя смотреть нельзя – растаешь, принцесса не доделанная? Ты кого овцой назвала, мразь, – злобно ответила я, сжав кулаки. Мне так и хотелось зарядить этой блондинке в ее нахальное кукольное личико. - Тебя, – скривилась от такой наглости Лизка. – Ты хоть понимаешь, курица, что подписала себе смертный приговор. – Она шагнула ко мне и приблизила свое лицо к моему, гневно сверкая глазами. Мы сверлили друг друга глазами, я ощущала кожей интерес, смешанный со страхом во взглядах девчонок, находившихся в туалете. - От тебя, что ли, – ухмыльнулась я. – От тебя можно дождаться только угроз, уебище, – я зло улыбнулась. – А вот я могу и ударить… Я резко шагнула и зарядила ей по лицу жесткую оплеуху, из-за чего она, дернув головой, упала на пол. Девчонки резко выдохнули, а Светлова подлетела к Лизке, но та, отстранив ее, злобно зашипела на меня: «Тебе не жить, сука» Когда она это произносила, мои ноги уже несли меня к выходу из школы, как можно быстрее. Мое чувство самосохранения работало как нельзя хорошо. Я прикидывала в мозгу ситуацию. Они, все четверо, обдолбаные на хрен, особенно Леснов. За такое унижение перед всеми, Шантеева будет требовать крови. Убить, конечно, не убьют, но лицо попортить могут. Во-первых, сама Шантеева, истеричка долбанная, а во-вторых, влюбленный в нее Мишаня - тот вообще озвереет. Сейчас даже разозленный ротвейлер рядом с этой четверкой покажется мне белым и пушистым зайкой. До дома идти мне недалеко, минут 10, если полубегом, но лучше идти дворами, так безопасней, разница 2-3 минуты, зато на закрытом пространстве. Я уже подходила к моему дому, когда заскрипели тормоза и послышался шум открывающей двери шестерки старшего Лесного, и Мишаня, выросший как из-под земли со своим летящим мне в лицо кулаком… Темнота… Сны. Сегодняшний сон поразил меня. Такого никогда не случалось. Но длинноволосый не просто остановился, он еще и повернулся ко мне, сказав «Привет» и улыбаясь голливудской улыбкой. - Как ты… это делаешь? – заикаясь, спросила я – Раньше такого не было. - Неважно – продолжая улыбаться, сказал длинноволосый, правда, теперь его улыбка стала такой теплой, но при этом жутко хитрой. Он прищурил глаза, разглядывая меня. – Как тебя зовут? Меня Хэнк. - Я Ника. - Где ты живешь Ника. Я пыталась соображать, что ему ответить, вряд ли ему нужна улица и дом с квартирой, потому как явно он иностранец, с таким-то имечком, хотя говорит вроде без акцента . - Что конкретно тебя интересует? Если страна, то Россия…- начала было я, но потом остановилась и задала интересующий вопрос. – А ты кто? Хэнк широко улыбнулся, почти смеясь: - Я такой же как и ты, и, как ты заметила, нас уже много, – он обернулся. – Ладно мне пора, увидимся еще . – Парень задорно и одобряюще кивнул головой, повернулся, и я еще несколько секунд видела его удаляющуюся спину. В школе. В школе все изменилось. Для меня, по крайней мере, точно. Я стала общаться с некоторыми ребятами из класса и параллели. Не то, что бы дружить, но общаться. Все дружно обсасывали историю об Ане Светловой. Поговаривали, что девочка то ли чего-то обпилась, то ли «объелась» на дискотеке, в общем, крышу у нее сорвало, и поймала она «белочку», в результате чего оказалась в отдельной палате психушки. Я вместе со всеми охала и ахала, смакуя обраставшую подробностями историю, делая вид, что я знаю, ровно столько, сколько мне рассказали. Но никто не замечал, то, что мне так ярко бросалось в глаза: Четверка распалась. Ну, отсутствие Ани – это понятно. Но эта троица меня просто поражает. Они ведь друзья, не разлей вода, всегда вместе. Теперь они всегда по отдельности. Марков пересел не то что на другую парту, аж через ряд перекочевал. Миша и Лиза на уроках не общаются, как раньше, он даже не скачет перед ней, виляя хвостиком. После уроков расходятся в разные стороны, не сидят вместе в столовой, на перемене и после уроков перестали появляться вместе. Возможно, они просто не хотят, что бы их видели вдвоем. Конечно после того кипиша, который устроил участковый, нас всех вызывали в кабинет школьного психолога, где участковый, какой-то там «по делам несовершеннолетних» и, естественно, психолог, допрашивали нас о том, что мы знаем о злополучной дискотеке. Не знаю уж, что там сказали эти трое, а я сказала, что благополучно добралась домой и уже в 10 вечера смотрела цветные сны. На пустыре. Темнота. Я выбираюсь из темноты, пытаюсь пошевелиться, мне на лицо что-то льется, жидкость попадает в нос и рот – пиво, что ли. Я начинаю кашлять. - Очухалась, тварь, – слышу, как будто издалека, голос Леснова. - Подними ее, – злобный голос Шантеевой. Меня хватают за волосы и поднимают с земли. Я пытаюсь открыть глаза. Голова гудит, яростно бьется боль в скуле. Но я открываю глаза. Мы на пустыре. Передо мной Шантеева в своем мини платье, волосы растрепаны, в глазах ярость и злость. Позади, возле шестерки, сжавшись, стоит Светлова. Тушь под глазами размазалась, похоже, она плакала. Марков стоит рядом, руки сложены на груди, ехидно улыбается. Значит, за волосы меня держит Леснов. - Доигралась. – Думаю обреченно, ужас накатывает, перед глазами мутнеет, чувствую, что задыхаюсь от страха. Лизка подходит и так наигранно берет меня за подбородок и шипит мне в лицо: - Ты что, сука, думала, что тебе это сойдет с рук? Я хочу жить, но не хочу унижаться перед этой тварью. Я плюю ей в лицо. На секунду она замирает, вздохнув от неожиданности, а потом с громким визгом со всего размаха залепляет мне пощечину. Когда она пытается ударить второй раз, я закрываю лицо руками. - Руки держи, – холодно говорит Марков Леснову, даже не шелохнувшись с места. Леснов приотпускает волосы, пытаясь соединить мои руки сзади. Почувствовав свободу, я начинаю выкручиваться и кричать, хотя понимаю, что это бессмысленно, мы на пустыре, никто не услышит. - Замолчи, овца, – удар кулаком в живот от Леснова заставляет согнуться и попытаться снова задышать. Мое состояние позволяет парню стянуть и зафиксировать мои руки за спиной, и снова понять мое лицо, схватив за волосы. Шантеева довольно ухмыляется и начинает наносить удары по лицу… Второй, третий… Щеки горят, слезы льются из глаз. - Прекратите сей час же, – слышу истеричный крик Светловой. Это останавливает Лизку. Слышу возню, и холодный голос Маркова. - Аня сядь немедленно в машину и заткнись. - Но… мы..не… - заикаясь, пытается говорить Аня - Быстро села в машину, – приказом, громко и четко, сказал Марков. – Уже поздно отступать, раньше надо было думать. Я подняла глаза и увидела бредущую к машине Светлову. - Мне осталось закончить этот год и еще 11 класс, и прощай эта Тмутаракань, предки уже выбирают мне институт в Москве, – теперь он уже говорил не Светловой, а всем. – А эта сука напишет на нас заяву, так ведь, – он смотрел уже на меня, холодно и безэмоционально. Я замотала головой, открывая рот, чтобы сказать нет, но не могла. Казалось, вся жидкость моего организма теперь льется у меня из глаз, а вот во рту пустыня. - Сейчас она скажет что угодно, лишь бы выжить, – он продолжал разглагольствовать, холодно и четко произнося каждое слово. – Думать надо было, когда запихивали ее в машину и тащили сюда, а сейчас надо действовать. Он подошел к машине, открыл багажник и достал оттуда биту. Большую такую биту. От ужаса у меня подкосились ноги, но зато прорезался голос. Я начинала кричать и извиваться в руках Леснова, пинаться толкаться, царапаться . Мне было наплевать, что из-за моих рывков у Леснова в руках остаются клоки моих волос, я хотела жить. Я как-то удачно вывернулась и успела пробежать даже пару шагов, как почувствовала удар в спину - Это была бита – полыхнула мысль в голове, я упала. Последовали удары ногами, битой – по лицу, по всему телу. Очаги боли перемещались, мгновенно оставляя огненные следы, я пыталась закрываться, пыталась спастись, но не могла, боль накрывала меня, а следом за болью пришла темнота. Кажется, меня больше нет. Добавлено (13.01.2013, 11:20) --------------------------------------------- Глава 2. Приносящие загадки. Пробуждение. Наконец -то, прошли экзамены и наступило лето. Конечно, у меня были другие планы на это лето. Но эти планы были до «происшествия». Я хотела съездить в свой родной город, даже уже договорилась, с подружками, у которых буду жить. Но сейчас лучше не рисковать, я ведь не знаю «Кто» я теперь, а может и «Что». Какой фентиль может выкинуть мой организм, вдруг у меня появиться какие-нибудь неадекватные желания, например. Лучше здесь с родителями, как то спокойнее. Я ведь так до сих пор и не поняла, что тогда произошло. Помню, как проснулась на земле, во рту полно крови и грязи, лицо, и руки в запекшейся крови. Лежала, старалась не шевелиться, ведь я помнила, какие жесткие удары мне наносились, я должно быть вся поломана и куча внутренних кровотечений. Пугало одно, я ничего не чувствовала, в том смысле, что боль ушла. Я еще ее помнила, ее смертельный запах, и вкус, и цвет. Но ее не было. В моем мутном сознании крутились разные мысли. Меня точно били, и били жестоко. Почему нет боли? Вариант первый: Ужасный: Мне сломали позвоночник и меня парализовало. Вариант второй: Не знаю уж хуже или лучше, но тоже малоприятно: Я мертва. И сейчас моя душа, о наличии которой ученые спорят до сих пор, ждет своего ухода в рай или ад. И тот и другой вариант душил липким страхом. Я вздохнула. Так дышу, наверное, это хорошо. Жалко в школе нет предмета «Введение в Загробный мир». Это сейчас мне смешно, тогда было не до смеха. Надо попробовать пошевелиться. Я плачу и чувствую, начинаю истерить, горло сжимается спазмом, я плачу от страха, вдруг я не смогу, а если смогу, вдруг будет больно. Все же решаюсь, набираюсь, силы воли, глубоко вздыхаю и опускаю руку вниз, пытаюсь приподняться. Странно, но дается мне это легко. Фу, теперь я сижу на земле, оглядываю себя. Одежда не просто грязная она состоит из грязи и моей крови, еще вдобавок вся изорвана. У джинсов выдран клок, приподнимаю его, смотрю оголившуюся ногу. Конечно нога грязная, но никаких следов ран или синяков. Трогаю свою голову, все волосы в запекшейся крови, но раны нет. Ничего не понимаю. Вся одежда в крови, голова в крови, а раны нет. Ну, теперь другие 2 варианта: Первый – Это не моя кровь (возможно, меня даже и не били и все предыдущее плод моего больного воображения) и Второй – Померла панночка. Долго я наверно бы так сидела, если бы не полил дождь. Дождь – это еще мягко сказано – ливень. Я мгновенно намокла и замерзла. Единственным желанием было поскорее попасть домой в свою теплую постельку, а главное принять ванну. Мысли путались, я не хотела в тот момент рассуждать логически, просто побрела домой, оставляя раздумья на утро. Благо на улице ночь, темень, никто меня не видел, как я добиралась до дома. На мою радость родители были в гостях и вернуться должны были только утром, а то я представляю реакцию мамы на мой видок. Накатила паника, а вдруг не будет никакой реакции, может я уже привидение… Фу прочь поганые мысли, нет я просто чего- то обкурилась и мне все это мерещиться, просто лягу спать и все забуду. Только я вот ничегошеньки то и не курила вовсе… Лиза Шантеева. Пока мы доучивались последнюю четверть и сдавали экзамены, каждый из троицы вел себя по-разному. Марков делал вид, что вообще ничего не произошло, и вообще он ни с кем из нас никогда не общался. Вид у него был скучающий, такое ощущение, что ему вообще прибить человека – это как попить, поесть и сходить в туалет - повседневное и рутинное дело. Леснов же напротив. Он стал пропускать уроки, завалил пару экзаменов. На меня он вообще смотрел как на привидение (Ха, что-то знакомое). Шарахался от меня, прятал глаза. Я читала в его глазах ужас, когда мы встречались взглядом. От Шентеевой тоже веяло страхом, но она, по крайней мере, держала себя в руках, в отличие от этого торчка. На дискотеке в честь окончания учебного года я решила таки расставить все точки над «и» именно с Шантеевой, мне было любопытно понять ее. - Все налюбоваться на себя не можешь – ехидно сказала я, глядя как Лизка прихорашивается перед зеркалом. - В отличие от тебя есть на что любоваться – парировала она. - Мне бы было противно смотреть на себя в зеркало, если бы я попыталась убить человека – надменно произнесла я . Дрогнули скулы, глаза заблестели (хихикаю про себя). - Не понимаю о чем ты – голос Шантеевой стал выше, предвестник истерики. - Вам лучше знать – я ей «мило» улыбнулась. – Хотя неважно сейчас уже. Все равно ты только проиграла в этой истории. - Что же интересно – хмыкнула блондинка - Парня так тебе заарканить и не удалось – я изобразила вздох сожаления. -Какого парня – интерес в глазах. Любопытненько, вот у девчонки выдержка, она бегала за ним как собачонка. - Ну, видно же невооруженным взглядом как Марков тебя игнорит - почти пропела я. Взгляд Лизки стал напряженным, как будто она что–то пыталась вспомнить, потом ухмыльнулась и сказала - Слушай, а удар по голове тебя все же подкосил детка – отвернувшись, девушка пошла от меня. - Не поняла, о чем ты – вслед блондинке крикнула я. Она повернулась в пол оборота, как бы сделав мне одолжение - Я все помню в отличие от тебя. Хотя хочу это забыть как можно быстрее. А вот у тебя, что-то в голове явно перепуталось - я даже не знаю, о каком Маркове ты говоришь… Сны. Это видение длилось всего несколько секунд. Парень раскинул руки в стороны и шагнул вперед. Перед глазами замелькали этажи, точки на глазах увеличивались, превращаясь в людей, машины, пожарные гидранты, столики в кафе. Поток воздуха бил в лицо, выбивая из глаз слезы, а асфальт приближался. Удар… Аня Светлова. Я лежала в кровати, с открытыми глазами боясь пошевелиться. Я слышала, что приехали родители и как они передвигаются по квартире, мама что-то готовила на кухне, а отец что-то сверлил на балконе. Вспоминала как долго я рыдала в ванной, после того как отмывшись поняла, что на мне нет никаких следов произошедшего, ни царапины, ни синяка. Мысли скакали как сумасшедшие, пытаясь оправдать случившееся. Если бы я была под кайфом, и это был глюк, то, как объяснить разорванную, всю пропитанную кровью одежду, которая была тщательно упакована в пакет и запрятана в дальний угол шкафа. Мозаика никак не хотела укладываться в голове, и я лежала, вот так, уже несколько часов, боясь выйти из комнаты. Позвонили в дверь. Мама пошла открывать дверь. Я услышала приглушенную беседу мамы, потом как она позвала отца. Гость прошел в комнату родителей, и они продолжили беседу там. Дверь скрипнула, я резко закрыла глаза, притворяясь спящей. Мама присела на край кровати и тихонько коснулась моего плеча - Ника, Нииик проснись. - Ммм – делаю вид, что просыпаюсь, открываю глаза, смотрю на маму. Она улыбается, нежно гладя меня по голове - Милая, тебе надо поговорить с участковым – тут же мама успокаивающее добавила – С твоей одноклассницей, произошло кое-что нехорошее, поэтому участковый хочет с тобой поговорить. Оденься и иди в зал. Я кивнула головой, и, дождавшись когда мама выйдет из комнаты, быстро вскочила и пыталась найти и натянуть на себя хоть какие-нибудь шмотки. Руки дрожали, мысли скакали в голове. - Может это я кого-нибудь грохнула… - от этой мысли у меня перехватило дыхание, ком встал в горле, я так и села на кровать с одной натянутой штаниной. А что? Это объясняет и кровь, и разорванную одежду. А мой мозг для защиты создал для меня другую картинку, кажется, что-то из теории Зигмунда Фрейда. - Так. Надо собраться! – выдохнула я - Назад все равно пути нет. Даже если ты что-то натворили, не будь ничтожеством и иди. В конце концов, не в бега же ударяться. С горем пополам я оделась и вошла в зал. Мама сидела на стуле, отец и участковый сидели в креслах. Участкового я знала в лицо – это был бурят 40-45 лет, приятный, улыбчивый. О нем на районе всегда говорили только хорошее, мама мне так сказала, когда он ушел после знакомства с нами, когда мы переехали. Имя я, конечно же, не помнила. Он, увидев меня улыбнулся. - Вероника Кравцова, если не ошибаюсь – он тщательно разглядывал меня – Присядьте, пожалуйста, мне необходимо с Вами поговорить. Я кивнула головой и села на стул рядом с мамой. - Вероника - Угу - Какие отношения Вас связывают с Аней Светловой, вашей одноклассницей. - Кхе.. – я поперхнулась от неожиданности – это значит, я Светлову вместо Шантеевой грохнула – мелькнула у меня мысль. - Ну… Я… Мы… - начала мямлить я, потом выдохнула и прямо сказала – Ну мы не особенно то дружим, если Вас это интересует. - Понятно – он, что то черканул у себя в блокноте – А почему? – его глаза проницательно смотрели на меня. - Просто я ей не нравлюсь. Точнее ее подружке Шантеевой Лизе, вот и все. Причины Вам лучше спросить у них. Я лично понятия не имею. - У тебя проблемы в школе – настороженно вставила мама – Почему ты нам с папой не сказала - обиженно добавила она - Да нет у меня никаких проблем! – замотала я головой – Просто одна выскочка меня не взлюбила. Что теперь вешаться что-ли? Участковый заулыбался, папа облегченной вздохнул, а мама кажется, успокоилась. Фууу… - Ты была вчера на дискотеке - Да, а что? - Ты видела там Светлову. - Да, а… - Во сколько ты ушла оттуда – допрос набирал скорость - Часов в 9 - А дома во сколько была. - В начале десятого. Мне идти от школы 10 минут. - Больше в этот вечер ты не видела Светлову От этого вопроса мысли закружились в голове. Что говорить? Правду… А где побои. Врать? Да врать, только так… - Нет, я же дома была. - А может ты видела Шантееву или Леснова - Нет – продолжаю искренне врать, во рту уже напрочь все пересохло. - А ты видела, Светлова употребляла, что-нибудь вчера - Не понимаю, что Вы имеете в виду – изображаю саму невинность - Алкоголь, наркотики – глаза участкового сузились, как будто он читал мои мысли. - Мне почем знать, я с ними не общаюсь - А ты не знаешь, может Светлова или кто-то из ее окружения принимает наркотики - Нет, не знаю – вру, а сама думаю – ха, все в школе знают, что Леснов торчок. - Ладно – участковый встает, берет свои бумаги – Вероника, если Вы мне понадобитесь, я Вас вызову. Спасибо за чай – он улыбается маме, жмет руку папе и выходит из квартиры. Мы сидим все трое смотрим в пол. Молчим. Первым нарушает молчание папа - Нда дела – протягивает он – Ну и детки пошли. - Что случилось, мам? – смотрю на маму жалобным взглядом. Мама берет мои руки в свои - Детка, ты только не пугайся – мама ищет поддержку в глазах отца и, получив ее, продолжает – Аня Светлова пришла сегодня в отделение милиции со своими родителями и написала явку с повинной, что она с друзьями избила тебя на смерть на пустыре… - Во дела… - думаю я. Коллекция невероятностей. Теперь у меня новое хобби. Я коллекционирую изменения, которые произошли со мной после «смерти». То, что я умерла там, на пустыре – это факт. Потому как это помнят все участники событий. Только у всех кроме Ани Светловой хватило ума не признаться в этом. В случае с «троицей» совести не хватило. В итоге, самый лучший человек из нас всех – это все-таки Светлова. Ее заела совесть – поэтому она и написала явку с повинностью. Мне ее, конечно, жаль – девчонка то в психушке, но я не хочу лежать с ней на соседней койке. Ответа на вопрос – Кто я? – у меня нет. Вариантов море. Со смехом вспоминаю Беллу из «Сумерек» когда она выясняла, кто же ее возлюбленный. Мне в отличие от нее Google не помогает. Вариант вампир – нет. Крови я не хочу, бегаю все так же медленно, сил тоже не прибавилось Радиационный паук – нет. Паутину не выплевываю, по стенам лазить не могу. Ведьма, волшебница или другая иная – тоже нет. В сумерек входить не могу, с Антоном Городецким не встречалась. Да, до любого героя сказок и историй не дотягиваюсь по той или иной причине. Что касается моей коллекции невероятностей. - Во-первых, один отпечаток на теле от той ночи у меня остался. Знак как будто клеймо на запястье с внутренней стороны. Непонятный набор символов, тут Google тоже оказался беспомощен. - Во-вторых, мое здоровье значительно улучшилось с той поры. Исчезли старые шрамы. Зрение улучшилось, ну не то чтобы я могла разглядеть как Белла после обращения пылинке в воздухе, просто моей близорукости в -1.5 явно больше не было. Еще что… Я конечно не садомаза, но все же я проверила, кое-что на себе. Разрезала себе руку ножом и смотрела, как рана на руке у меня затягивается. Не прошло и двух минут как на руке даже следа не осталось. Повторять эксперимент не буду, потому как больно жуть. Кстати тот парень, из моего видения, который совершил полет с двестилохматого этажа, жив и здоров, я видела его еще пару раз. Так, что я хищно улыбаюсь. Кем бы, я не была, но меня невозможно убить или покалечить. Я могу прыгать со скал, гореть в огне. Конечно, это малоприятно и я не хотела бы это испытывать. Но ощущение того, что твоя жизнь больше не хрупка, доставляет удовольствие. Я смакую это слово, пробую его на вкус… Да я НЕУЯЗВИМА… Ли. - Хей, постой! – голос кого звал – Ну остановись!!! Я решила обернуться. Да. Звали меня. Девушка-азиатка на другой стороне улицы отчаянно махала мне рукой. Конечно, я ее сразу узнала, я видела ее несколько раз в своих видениях. Девушка улыбалась, ее лицо прямо светилось от счастья. Она перебежала дорогу и просто таки замяла меня в своих объятьях, звонко смеясь. - Ура, наконец, я тебя нашла! – звенела девушка – Уже уезжать послезавтра и бум, увидела тебя. Специально ведь из-за тебя сюда приехала. – девушка укоризненно нахмурилась, а потом весело захохотала – Ну наконец, ты выбралась из дома, и дала мне картинку зацепиться. Я Ли. - Ника. – глядя на счастливое лицо Ли, мне тоже захотелось ее обнять как родную. - Ну как я все-таки рада, что я тебя нашла! – продолжала щебетать девушка – Не представляешь, как это было трудно. Увидеть кого-то такого же как я. Класс… - казалось Ли вот-вот начнет прыгать от радости. - Да я тоже рада. – пытаясь прийти в себя, сказала я, и тут же резко одернула девушку, возвращая на землю – А кто мы? Лицо азиатки стало тоскливым – Не знаю. - пожала она плечами. - А ты откуда? – задала я ей все-таки вопрос, моя уверенность в том, что она азиатка совершенно пропала, когда она заговорила на своем совершенном русском. - Город Циндао в Китае, знаешь такой? – гордо спросила девушка. -Да, знаю (кажется). А где ты так научилась говорить по-русски? – продолжила я. Ли залилась громким смехом. - Ты думаешь, я говорю с тобой по-русски? – девушка продолжала хохотать – Смотри! – она подбежала к девушке, которая на лотке торговала шоколадными конфетами и затараторила – Подскажите, пожалуйста, а где мне можно сделать прическу, что бы здесь была красная прядка, здесь синяя, а здесь белая. – все это девушка сопровождала бешеной жестикуляцией. Несчастная лоточница залепетала, что не говорит по-китайски, соединяя русский с английским. - Я все поняла, хватит издеваться над продавщицей! - я оттащила Ли от прилавка – Но как это происходит? - Понятия не имею. – пожала плечами китаянка – Знаю, что мы друг друга понимаем и все. - Ух, я так рада, что нашла тебя! – вдруг снова сказала девушка, крепко сжав меня в объятьях. Миша Леснов. Я гуляла в тот вечер как всегда одна, когда встретила его. Один сидел на пустой детской площадке возле школы. Он был явно не в адеквате. Подняв свои блестящие глаза на меня, он вдруг спросил: - Кто ты? Как ты умудрилась выжить тогда? – выдохнул он - … - я пожала плечами – Почему ты вдруг перестал бояться говорить об этом? – зло улыбаясь, спросила я - Потому, что мне все равно. – он мерзко засмеялся – Здесь никого нет, никто не услышит, а если даже услышит, в таком состоянии как у меня чего только не наговоришь. – с ухмылкой добавил он. Какое то время мы просто молчали, сверля друг друга глазами, а потом, из него как будто поток хлынул, ясное дело, никому ведь не расскажешь, а тут я попалась. - Знаешь когда Богданов приперся ко мне утром, я понял - Капец, попались – но решил, буду врать до последнего, я ведь накануне все продумал и старший брат подсуетился, у меня целая толпа свидетелей, что я был в кабаке. Сижу, говорю, ничего не видел, ничего не слышал, что там Светлова гонит не понимаю. И тут он мне выдает, что ты жива и здорова, даже ни синячка на тебе нет, я тут вообще чуть со стула не слился. Он тут давай наезжать, мол, я ей какую-то наркоту дал, я мазаться стал, в общем проехали. Когда ушел, сижу и думаю, что за гон, я ведь все хорошо помню. Так как мы тебя битой обработали, ни один бы мужик не выжил, и еще я своими глазами видел как Лизка… – он как будто подавился этим именем – Сучка, тебя камнем добивала. Он резко подскочил ко мне - Твои мозги разлетелись по земле! – закричал он мне в лицо – Бум… - он резко развернулся и стоя ко мне спиной продолжил – Я ей позвонил. Она сказала, что бы я, не смел ей звонить больше, и вообще с ней разговаривать. Ушла в тупую молчанку, даже со мной. Хотя я-то все знаю, и по ней вижу, что знает. Но молчит… Он горько вздохнул и опустил голову. - Правильно, что молчали, а то сейчас бы со Светловой в одной палате развлекались. Когда тебя в школе увидел, вообще чуть с катушек не съехал, до этого ведь поверить не мог, а тут… - Знаешь, что? – Он снова повернулся ко мне и спокойно так, и серьезно попросил – Если чего узнаешь, мне не говори, не хочу я в это дерьмо лезть, хочу забыть, навсегда! – Леснов повернулся и пошел прочь быстрым шагом, почти бегом. - Как от чумы… - усмехнулась про себя я. Коллекция невероятностей. Ли оказалась классной девчонкой, веселой, легкой на подъем. Те пару дней, которые мы провели вместе, доставили мне огромное удовольствие и добавили пунктики к моей коллекции невероятностей. Во-первых, Ли как я была усыновленным ребенком, но я в отличие от нее узнала это еще лет в 12-13, а вот она, поняв, что с ней «что то не так» взяла предков наскоком и расколола их на предмет ее происхождения. Только когда мы стали говорить с ней об этом, я поняла, что зря приняла ее за азиатку. Да у нее широковатые скулы и чуть приплюснутое лицо и глаза узковаты, но она точно не азиатка. Просто типаж лица схож с азиатским. То, что мы говорили на разных языках, и при этом понимали друг друга, иногда ставило меня в тупик, особенно когда она просила меня спросить, что то у продавцов или официантов, чем вызывала у нее неподдельное веселье и заливистых смех. Удивительно, но факт. Значит и Хэнк тоже не по-русски разговаривал. Я решила проверить, может я вообще иностранные языки теперь понимаю, ан нет, только Ли. Кстати о Хэнке. Его Ли тоже знала, разговаривала с ним как и я. Как он это делает она тоже не знала. Еще она была лично знакома с тем парнем, что сиганул с высотки, но до его фееричного прыжка, после этого она не могла с ним связаться по тем контактам, что он ей оставил. Но он был жив и здоров, ведь она (снова я повторяюсь), как и я видела его. Еще мы можем видеть друг друга когда захотим. Для этого надо просто «настроиться» на этого человека. У Ли это получается хорошо, у меня нет, но хохотушка сказала, что надо просто потренироваться. Ведь именно так, она нашла и того парня в Пекине, и меня. Просто настраивалась и выхватывала образы, надписи, названия и достопримечательности, а потом «гуглила». У нее тоже был шрам на руке, но с совершенно иными символами. Что же это еще одна загадка. В аэропорту мы жарко прощались обнимаясь. Ли плакала и просила вспоминать ее почаще. Писать в скайп или аську. Если узнаю что-нибудь новенькое написать ей в привате, и она сделает то же самое. Она последний раз поцеловала меня в щеку, и пошла потянув за собой чемодан, потом резко обернулась, подойдя ко мне совсем близко, тихо прошептала вопрос: - Как ты умерла? - Меня забили насмерть – спокойно ответила я - Меня тоже – тихо шепнула она. Упс, в меня вторглись - Кирпичик - Четверг, 17.11.2016, 22:02 |
Воскресенье, 13.01.2013, 12:59#3
sfyarat,
Поэт *3* Добавлено (13.01.2013, 12:56) Добавлено (13.01.2013, 12:59) |
Воскресенье, 13.01.2013, 14:41#4
Нда :D
Глава 5. Полярность желаний. То, что меня останавливает. «После школы надо поговорить» - СМСка светиться на экране, уставилась на нее тупо и смотрю, в голове сумбур от мыслей. Странно как мы относимся к тем или иным обстоятельствам в своей жизни. Когда при первой нашей встрече Хэнк сказал мне, что мне надо избегать своего инициатора, я как сумасшедшая пыталась его разыскать. Я все время думала о том, как его найти – эта мысль не отпускала меня ни на минуту. Теперь я знаю, кто это и как его найти. Все очень просто – надо набрать номер телефона и вероятнее всего он ответить. За эту неделю я тысячу раз брала телефон, настроившись на звонок, на как только оставалось нажать кнопку вызова вся храбрость, куда-то испарялась. Тот факт, что он в порядке (ну жив, по крайней мере, точно) я установила путем нехитрых действий и раздумий. На следующий же день я зашла в «сарай». Я обшарила каждый уголок этих 25 квадратных метров и не обнаружила никаких следов происшествия. Если бы здесь обнаружили труп (ффрр) то об этом бы уже знала вся школа, да и весь район. Значит, он ушел оттуда на своих двоих. Вот сижу, смотрю на СМСку. Сама себя пытаюсь уговорить, но ничего не выходить . Придумываю всякие там себе отговорки: вероятнее всего он не возьмет трубку, или телефон не доступен, или это вообще был не его телефон. Отговорки отговорками, но начинаю анализировать причины моих страхов. Результат этого анализа сделанного самой себе не доставляет удовольствие. Почему я боюсь позвонить: А) Мне жутко стыдно, что я вела себя как истеричка и ударила ни в чем неповинного человека (или кто он там). Б) Я боюсь услышать то, что он знает обо мне. Снова на пирсе или разговор по душам не получился. Долго пытаюсь осознать слова Хэнка: - Пожалуй, он твой единственный союзник. Если честно, хочется огреть его чем-нибудь, да не могу. Ошибся блин он. Нагнал жути, а теперь на попятную. Что-то здесь не так. Смотрю на его задумчивые глаза и спрашиваю: - С чего вдруг такое изменение в отношении. Не верю я, что то в присказку «от ненависти до любви» в нашем случае. Хэнк хмыкает и подпирает подбородок рукой: - Я просто встретился с одним из них… - и снова замолчал задумчиво глядя на бегущую воду. - Кхе… Со своим? – заглядываю ему в глаза. - Нет… - парень тяжело выдыхает вытянув губы – Нет… Этого прыгуна – Вана. Этот придурок, ему уже все нервы вымотал, со своими экспериментами, приходиться за ним следы убирать. Вышел на него через Вана, когда он очередной раз экспериментировал, а тот за ним подчищал. Прижал его, а он и не сопротивлялся, когда понял кто я, все и выложил. Мои глаза округлились, рот открылся, как только слюна не закапала, удивляюсь: - Ты что…? Ты теперь…? – я заикалась, Хэнк озадаченно смотрел на меня – Ты знаешь, Кто мы? – почти выкрикнула я. Парень отвел глаза и молча начал тереть лоб, переносицу, глаза, раздумывая. - Хэээнк – пыталась я растормошить его – А? Знаешь? - Да – злобно выдохнул он - Я хочу знать!!! Ты должен мне все рассказать!!! – я схватила его за плечо и стала теребить. - Ничего я тебе не должен! – парень подскочил – И вообще, почему я должен со всеми Вами нянчиться – он отвернулся, и ко мне пришла шальная мысль, что он сейчас уйдет, и я ничегошеньки не узнаю. Я подскочила и, схватив его за руку, умоляюще посмотрела в его зеленые глаза: - Хэнк миленький, ну расскажи… Ну пожалуйста… Я умоляю… - Нет – блондин покачал головой отрешенно. - Ах – я замерла, мысли хороводом кружили в голове одна страшнее другой – Что все так ужасно? - сказала я, а голову долбил ответ – Конечно, раз он даже не хочет тебе говорить! Хэнк опешил от моего напора и ошарашено глядя на меня вытянул уверенное: - Нееет! – он выдернул руку – Фак!!! Ник…. – он напряженно искал слова – Ники… Пойми детка – он нежно взял меня за подбородок – Ники, ты ведь не одна, я много с кем общаюсь из ребят – он выдохнул и продолжил – Я не могу всем кого я знаю рассказывать, пойми! Тут надо подбирать слова, к тому же я сам кое-чего не догнал – он замер на минуту – Он лучше расскажет. Правда! – его глаза были уверенными и настойчивыми – Ох, детка – вздохнул парень и прижал меня к своей груди. Хоть это и иллюзия, но очень реальная, а чувствовала на себе его дыхание, его тепло, его запах и мне стало так хорошо, как когда то давно – еще в той, другой моей жизни. Самокопание в действии. Уже больше полугода прошло с тех пор как я «изменилась». Все это время единственным и самым сокровенным было мое желание узнать, Кто я. Я бесконечно занималась самокопанием и сбором пазла, в котором деталями были мои знания о себе новой, и знаний этих было, наверное, процентов десять из ста. Вы когда-нибудь пробовали собирать пазл с таким большим количеством неизвестных? Это мазохизм – честное слово. Этот вопрос занозой сидел в моей голове – он мешал мне жить, радоваться жизненным успехам, друзьям старым и новым. Мне казалось, как только я это узнаю, все встанет на свои места. А теперь я вдруг поняла: я не хочу знать ничего. Четко всплыло воспоминание – напряженные плечи и втянутая в них голова Леснова, потом лицо в пол оборота с полузакрытыми глазами, подернутые презрением и страхом губы: - Если чего узнаешь, мне не говори, не хочу я в это дерьмо лезть, хочу забыть, навсегда – и быстрые шаги с бегущей скоростью удаляющейся фигуры. С тех пор как возможность узнать все, стала настолько реальной и в зоне досягаемости, только протяни руку и получишь, мне тоже вдруг захотелось ничего не узнавать, жить дальше в своей раковине. Ужас от того, какие ответы я получу на свои вопросы пугал до дрожи в коленях, сердца, где внизу живота и асфиксии. Что если эти ответы полностью изменят мою жизнь, лишат меня всего привычного, родного. Если вдруг я потеряю возможность жить «нормальной» жизнью. Комок подкатывался к горлу, а в голову ударяла кровь от мысли, что я расстанусь с родителями. Чем больше я думала об этом, тем больше, я приходила к выводу, что я не хочу узнавать. Я поняла, кое-что важное, что-то, что я уже слышала, но не понимала смысла: НЕЗНАНИЕ – ЭТО БЛАЖЕНСТВО… Истинные ценности. Как у мам это получается? Всегда, как бы ты не храбрился и не делал вид, что у тебя все хорошо, они понимают и видят правду. Моя мама не исключение. Нежно гладит мою голову, лежащую у нее на коленях. Почти каждый день уже на протяжении нескольких недель, она приходит ко мне в комнату и вот так мы проводим блаженные минуты. Она молчит, и я молчу. Она ждет, а я думаю. - Ника – сегодня она, кажется, решилась – Доченька моя, у тебя что-то случилось? Я мотаю головой: - Нет. Мама вздыхает, она не может больше теряться в догадках, ее сердце болит глядя на своего несчастного ребенка: - Доча, ты же знаешь, я тебя пойму. Даже если ты себя не понимаешь. Но я не слепая, я вижу, что ты о чем-то постоянно думаешь. И мысли твои не самые приятные. Знаешь… - мама на секунду замолчала, и продолжила – Но ты очень изменилась. И я упустила момент, когда это произошло – грустно выдохнула она. - Мамочка! – я прижалась к ее теплому животу и зарылась лицом в халат. - Девочка моя – она не собиралась отступать, не сегодня, она решила пойти до конца – Ты же знаешь? Я не только твоя мать, но и подруга. Ну, по крайней мере, я на это надеюсь? Я утвердительно промычала ей в живот. - Так вот, я хочу, знать только одно, что когда придет время – ты мне все расскажешь? – мама вытащила мое лицо на свет и требовательно посмотрела на меня – я утвердительно закивала, улыбнувшись уголками рта. Когда пришло время спать, и мама, уже на выходе из комнаты, предприняла еще одну попытку: - Это из-за Паши? - … - я встала в ступор от ее вопроса, но придя в себя, ответила – Нет, мам, ты же знаешь, это было наше совместное решение. Когда мама ушла я вдруг с ужасом поняла, что за весь этот год почти не вспоминала Пашу. А ведь было время, когда я думала, что жить без него не смогу. Но новое место, проблемы в школе, происшествие на пустыре, стерли воспоминания и сгладили чувства. Паша – мой первый и единственный парень. Мы встречались почти три года. А потом мой переезд и его отъезд на ПМЖ за границу. Это была трагедия века. Мы не могли поверить, что расстаемся навсегда, но мы решили, что так лучше, не звонить, не писать, чтобы не было пустых надежд, чтобы пережить боль один раз, а не мучить друг друга годами. И это помогло, я отпустила. Теперь-то я понимаю, что это было верное решение, как бы я его не боялась. И это правильно, надо принимать решения, какими бы жестокими они не были. Рвать раз и навсегда, если не для себя так для родных и близких. Сколько еще я буду врать родителям? Надо рассказать им правду! Но сначала надо узнать ее… Знакомство. Он взял трубку с первого гудка, как будто ждал моего звонка: - Чего? – резко спросил он, я уже было хотела положить трубку, но он строго добавил – Что успокоилась? - Да – обреченно говорю я - Возле «крематория» в 5 – и положил трубку. Ну, что ж первый шаг сделан. Теперь отступать некуда. Сижу на лавочке возле «крематория». Уж чья фантазия окрестила этот дом крематорием, я не знаю. В нем никогда не было вышеназванного учреждения, но зато здесь раньше располагалась школа. Такая обычная средняя общеобразовательная школа, которая переехав в новенькое здание, отдала эту развалюху, под квартиры бюджетникам. Дом был старый с высокими потолками и скрипучими деревянными полами, окнами в полтора раза больше человеческого роста. В ушах играет ЮморFM, сижу, разглядываю унты, в которые обуты мои ноги, пока не увидела, как перед моей обувкой остановились мужские ботинки. Поднимаю голову, вытягивая из ушей наушники, смотрю на продолжение ног. Рома стоит передо мной во всем красе. И ухмыляется… Блин, как же он меня все-таки раздражает. Хочется встать и убежать. Мой взгляд останавливается на его лице. Из под шапки на левый висок, задевая бровь проходить покрывшаяся черной коркой ссадина, от которой в разные стороны расползается желтеющий синяк. - Это я тебя так – виновато говорю я. Он фыркает, воздевая глаза к небесам: - А я предупреждал, что не восстанавливаюсь – он передернул плечами, поднес руки ко рту и выдохнул в них горячий воздух – Холодно на улице – он мотнул головой в сторону подъезда – Пойдем в квартиру. Я кивнула головой. Марков подал мне руку помогая подняться. От такой галантности у меня брови поползли вверх. Его же лицо ничего не выражало как всегда. Когда я поднялась, и мы пошли в квартиру, он продолжал удивлять меня: открывая двери, пропуская меня вперед, подавая руку. Когда мы зашли в квартиру, Марков помог мне раздеться, и повел в комнату. Я услышала женский голос: - Вить, это ты? - Нет мам. Это я. У меня гости, не беспокойте меня, пожалуйста. Мы зашли в комнату. Рома закрыл дверь на защелку и присел в кресло в углу. Я застыла посреди комнаты, оглядывая ее. Ничего необычного, самая обыкновенная комната парня, правда, здесь чересчур чисто, как будто комната не жилая. На то, что здесь кто-то обитает, говорит лишь примятая постель. Кровать, компьютерный стол заставленный дисками, немногочисленными книгами и одной фотографией. На фотографии парень лет 16 стоит, прислонившись к мотоциклу, и перебирает струны на гитаре. Блондин, с правильными чертами лица, и голубыми как небо, глазами, смотрит, лукаво из под непослушной челки на фотографа. - Кхм – я запнулась – Кто это? - Где? - лениво спрашивает парень - На фотке? С гитарой? - Хм – парень встает рядом со мной и смотрит на фотографию – Это Рома Марков. Эта фраза заставляет на несколько секунд замолчать весь мир. Я стою в упор смотрю на «Маркова», а он на фотографию. - Ну что ж – брюнет поворачивает лицо ко мне. Странно его лицо вдруг перестало казаться мне высокомерным и холодным. Наоборот, какое то непривычное добродушие смягчило его черты. Он, улыбнувшись уголками рта продолжил: - Думаю, настало время познакомиться. Мое имя трудное для запоминания – он добродушно ухмыльнулся – Поэтому называй меня просто - Дан. Давай по порядку? Рома, или как там его, Дан, принес горячий чай и поставил его на столик перед креслом, а сам сел за стул у компьютерного стола. Я, кивнув головой: «Спасибо» - обняла руками чашку и начала задумчиво дуть на жидкость. - А как тебя все-таки зовут, Дан – я подняла глаза на него – Мне просто интересно. Ведь ты, я надеюсь, можешь произнести свое имя. Парень хитро улыбнулся: - Могу. Меня зовут Дэа-Эни-Иэльа. - Кху – я аж чаем подавилась. Похоже, мое лицо приобрело от этого открытия такой глупый вид, что «Рома-Дан» сначала улыбнулся, а потом расхохотался. Удивительно, я знала этого человека почти год, но никогда не видела его в таком свете. Он вдруг стал простым и таким приятным. Его смех никогда раньше не вызывал во мне ничего кроме ненависти и злости, а теперь глядя в его черные смородиновые глаза блестящие от смеха по телу разлилось тепло. Я улыбнулась вместе с ним. Когда он перестал смеяться, но продолжил смотреть на меня смеющимися глазами, я начала оправдываться: - Имечко у тебя и правда, непроизносимое. Так, что я буду называть тебя, Дан Парень добродушно хмыкнул и кивнул головой. Какое то время мы молчали, я сидела, цедила горячий чай. На самом деле, я не знала с чего начать разговор, а он терпеливо ждал моего решения. Наконец я подобрала слова. - Знаешь, эээ Дан – я сглотнула и выдохнула воздух – Я хочу попросить тебя кое о чем – в его глазах блеснул вопрос, и я продолжила – Знаешь? Информацией можно отравиться, как и едой после долгой голодовки – я вытащила эту фразу откуда то из закромов своей памяти – Поэтому прошу, давай ты будешь мне сообщать данные частично, чтобы я успевала их переваривать. Парень кивнул головой. А я потянулась в свой мозг за вопросами. Глава 6. Теряя реальность Начало положено. - А ты сейчас со мной на русском говоришь? – задала вопрос, который вспыхнул у меня в голове. - Что? – Дан, смотрел на меня как на умалишенную – Аааа!!! – кажется, он понял и резко выдохнув, ответил – Да! Ты не способна понимать другие языки. И да, я говорю по-русски. - А как же я тогда понимаю Ли и Хэнка? – хитро смотрю на него. - Так… - парень задумался – Хэнк – это тот на мотоцикле? – я утвердительно киваю – Ты еще с кем-то кроме него встречалась? – и снова положительный ответ – Ясно. - У Вашего вида особая структура разума. Одновременно общий разум и одновременно личный. Вы способны видеть друг друга где угодно, разговаривать, не произнося не слова. При этом способны закрыть свои мысли друг от друга. То есть вы слышите и видите только то, что готовы показать и дать услышать. Когда ты говоришь с себе подобным, ты лишь по привычке используешь речь. В общем и целом, она тебе не нужна, вы и так слышите друг друга. Дан. Уроки закончились. Дан встретив меня у раздевалки, помог одеться, и идет провожать домой. - Почему ты решил встретиться со мной – спросила я, намекая на СМСку. - Я заметил, что тебя все чаще и чаще посещают видения – парень открыл передо мной дверь и пропустил вперед. – И решил, что пора раскрыть карты. - Как заметил? Ты же в школе не появлялся несколько недель? - Я всегда был в школе, наблюдал за тобой. - Нет – не был! – уперлась я. - Был! – хмыкнул парень – Просто я не позволял тебе видеть себя. - Как это! – нахмурила брови я - Мой вид имеет особенную способность – мы умеем убеждать. – он хитро улыбнулся. - Поподробнее, пожалуйста! – настаивала я. - Ну, раз так хочется – скажу. У вас этот феномен называется гипноз. Я могу заставить человека поверить во все, что угодно или забыть что-то. - Значит, вот как, ты заставил этих недоделков убить меня? Или сам тоже помогал? – злобно зашипела я. - Я даже пальцем тебя не коснулся – самоуверенно произнес парень – Они все сделали сами. Хотя мне пришлось попотеть, чтобы заставить их ненавидеть тебя. – он посмотрев на мое заинтересованное лицо, продолжил – Вы мне очень помогли, со свои переездом. Ведь заставить ненавидеть незнакомого человека проще, чем человека, с которым у тебя есть общее прошлое. Чем дальше он рассказывал, тем более жутким он мне казался. Целый год он плел свою паутину ненависти ко мне у одноклассников. Ударной силой он выбрал Шантееву. Она была самой легкой добычей из-за своей природной неприязни к другим людям. Поэтому меня и доставали в школе. Каждый из моих одноклассников в силу своей внушаемости презирал или ненавидел меня из-за заложенной в него Даном информации. Но Шантееву он обрабатывал особенно тщательно. Каждый мой взгляд в ее сторону и слово он обращал черной липкой злобой и помещал в голову девушки. - Но зачем? – почти плача спросила я – Зачем делать так, что бы меня ненавидели? - Так надо. – холодно ответил парень – Чтобы переродиться ты должна была умереть от руки врага в бою. *** - Почему Рома Марков? – спрашиваю, выйдя с урока истории. - Ну… - ухмыльнулся парень – Мне же надо было, где то жить, что то кушать. Родители парня, недавно потерявшие единственного ребенка, очень слабые для моего влияния. Они не замечают меня, когда мне надо, и дают мне то, что я прошу. Тут же конечно забывают, ведь мне не надо, что бы их увезли в психиатрическую лечебницу. – брюнет улыбнулся пропуская меня в туалет. По моему выходу из дамской комнаты он продолжает: - И учителя. Светлый образ Романа позволял мне создавать картинку для тебя. – мои брови поползли вверх, и он ответил на мой не прозвучавший вопрос – Да, вот так. Никто кроме тебя моего присутствия в классе не помнит. *** - Кто ты? - Сформулирую свой вопрос четче – строго говорит парень – Ведь я могу ответить на него очень пространно. – и ухмыляясь продолжил – Биологический объект мужского пола вид Надару, род Анд… - Нет. – остановила его я – Зачем ты здесь рядом со мной? - Я твой куратор. К каждому из вас прикреплен куратор - Надару, который следит за вами в течение всего взросления и помогает пройти процесс перерождения. - Так ты со мной с самого детства? – спрашиваю затаив дыхание. - Нет. – парень сжимает губы – В твоем случае пришлось сменить куратора. Я с тобой после переезда. - А почему? - смотрю парню в глаза, хочу увидеть ответ в глазах. Он отворачивается: - Непредвиденные обстоятельства. Хранители. Верите ли Вы в инопланетян. Я лично никогда не верила. И тот факт, что я и есть - это самое, хотя и не зеленое и у меня нет рожек немного (черт возьми, много!!!) напрягает. - Ваш вид был полностью уничтожен – Дан продолжал свой экскурс в историю моего происхождения - Полностью все кого смогли достать. Нас просили спасти детей. Координаты этой планеты они сами нам дали, мы даже не подозревали о ней до этого. Мы сначала, даже решили, что это Ваша родина, но потом поняли, что нет. Удивителен тот факт, что вы совершенно идентичны людям до перерождения. А потом ваше ДНК меняется полностью. Внешне вы похожи на людей, как и любой Анд, но состав крови, некоторые внутренние органы, а главное функции мозга совершенно иные. - Чушь… Меня невозможно убить – решила поспорить я – Как это полностью уничтожен. Мы неуязвимы… – хвастовалась я. - Ты ошибаешься. – оборвал меня Дан - Дараги нашли способ убивать Хранителей. *** Мало, что знали существа Коалиции Тысячи Миров о Хранителях. Ни кто они такие, ни откуда они приходят. Не знали их языка, так как представители никогда не говорили между собой. Если у них была необходимость переговорить с кем вне племени они общались на древнем хирейском, который еще помнили Надару. Называли их по разному: Бессмертные воины, Хранители свободы, Стражи мира, Миротворцы. Со временем за ними закрепилось имя Хранители. На протяжении тысяч лет во всех известных мирах появлялись легенды о Бессмертных воинах, которые приходили на помощь, когда война грозила гибели виду. Они совершенно бескорыстно, и не требуя ничего взамен, помогали закончить войну и снова уходили в неизвестном направлении. Эта армия небольшая по численности, по сравнению с многотысячными армиями агрессоров, была совершенно непобедима. Воины, раненные врагом, не падали, а дальше продолжали бой. Магия и совершенная техника боя связанная с тактикой в общем сознании племени делало их непобедимыми. В этот раз произошло то же самое. Дараги желающие власти над Тысячей миров, скопив огромную мощь начали войну с Коалицией. Почти двести циклов длилась война, когда коалиция начала сдавать позиции. Именно тогда пришли Хранители. За несколько циклов они оттеснили Дарагов даже дальше их первоначальных территорий. Тогда то, Дараги создали «Черных» – тех, кто способен убить Хранителя. Предвестники гибели Хранителей появились давно. Воины коалиции стали замечать, что на поле боя все чаще и чаще появляются Хранители-женщины носящие в утробе ребенка. Они рожали прямо на поле боя и продолжали битву. Судя по данным, которые имелись у Коалиции на Хранителей, ранее беременных тоже видели, но не в таком количестве. Появилось ощущение, что им необходимо пополнение популяции. Однажды, не задолго до первого нападения «Черных», к консулу Коалиции пришел представитель Хранителей, и попросил, когда появиться необходимость собрать всех рожденных детей и спрятать на планете с координатами которые он передал. На следующий день этот воин поджег себя, и его сородичи позволили ему сгореть, а потом и развеяли прах над рекой. Огонь – это единственное, что может полностью уничтожить Хранителя. Когда Хранители были уничтожены, Коалиция использовав координаты, выполнила последний завет Бессмертных. Придя на Землю, мы думали, что это ваша родина – ведь эта планета не указана ни в одном источнике. Но изучив людей, поняли, что лишь начальная стадия вашего существования похожа на человеческую, но в момент полового созревания, переродившись, вы становитесь совершенно иными видом. Люди вообще странный вид. С одной стороны высокий уровень интеллекта у населения и при этом низкий уровень технологического развития. Здесь мы впервые встретили Андов, с таким коротким сроком жизни организма. Дети сильно не отличались по возрасту. Самому старшему не было и пяти циклов, и были совсем младенцы. Всех вместе око семисот. Было принято решение распределить по всей планете по типажу внешних данных. Что мы и сделали. Детей в течении 3х лет оставляли в людных местах в разных городах и странах. Их находили, помещали в семьи. Да именно в семьи. Надару очень старались, убеждая, что приемные родителя хотят именно малыша Хранителей. Сейчас большинство тех детей достигло полового развития, и главное не упустить момент и успеть, что бы перерождение произошло. Поэтому так много вспышек, поэтому так много новеньких… Ссора. - А, что если не переродиться в момент полового созревания – задала я вопрос с ходу вталкивая руки в рукава дубленки поддерживаемой Даном. Он смотрит на меня удивленно и задумчиво: - Кхм… А зачем тебе это? – продолжает хмурить брови парень. - Тебе, что трудно ответить? – зло бросаю ему в лицо, а сама отворачиваюсь к зеркалу и яростно наматываю на себя шарф. - Просто я не понимаю, зачем это ковыряние в самой себе? – говорит брюнет, поправляя мой капюшон и глядя мне в глаза через отражение в зеркале. - Блядь!!! – я резко выворачиваюсь из его рук, хватаю сумку и так с не застегнутой дубленкой несусь к выходу. Толкаю плечом дверь и вслед за ней вылетаю на улицу. Уже на выходе со школьной площадки меня хватают за рукав. - Что это за истерики!!! – громко, четко и строго как учитель говорит надару. Я молчу, потупив глаза. Парень трясет меня за плечо – Че, блядь, за истерики!!! - И что дальше? – я поднимаю глаза на брюнета и говорю сухим голосом – Что будет со мной дальше? Парень прячет глаза. - А? – мой голос срывается на крик – А если я не хочу всего этого? Если я не хочу этой гребанной неуязвимости? – я начинаю истерить, захлебываясь – Если я хочу жить НОРМАЛЬНОЙ жизнью? Не видеть и не слышать посторонние голоса у себя в голове? – я начинаю колотить парня по плечам, попадая по лицу – Если я не хочу быть ******** спасительницей, или как там хранительницей? А? – я пытаюсь отдышаться, в упор глядя в глаза Дана. - Все сказала? – холодно говорит брюнет. Его спокойствие разъяряет меня еще больше и, набрав побольше воздуха в легкие, продолжаю кричать. - Нееет!!! Бум… Искры посыпались из глаз. Парень зарядил мне пощечину. Истерить сразу перехотелось. Стою, выпучив на него глаза. Он хватает меня за плечи и притягивает к себе, наши лица близко друг к другу: - Ты хоть знаешь девочка, - парень злобно шипит мне в лицо – Сколько существ погибло, спасая Вас? – он отталкивает меня от себя – У тебя нет выбора – злобно сияя глазами, роняет парень. - Есть… - еле слышно шепчу я. - Что??? – черные глаза прищурены. Я, гордо подняв голову, говорю: - Вы не заставите меня делать, как вы хотите. Я останусь здесь! – я тычу пальцем себе в ноги – Дома! Со своими родителями! Понятно тебе! – последнюю фразу я кричу. Парень расправляет плечи и устало глядя на меня произносит: - Если ты останешься – ты умрешь. - Хм… - с презрением смотрю на него – Обойдешься… - разворачиваюсь и иду в сторону дома, поправляя на себе растрепанную одежду. Во сне или наяву. Сегодня мне в очередной раз приснился дурацкий сон. Фантасмагория слепленная из осколков моих фантазий и голливудских фильмов. Властелин колец и Звездные воины воссоединились на одном поле боя. Я стою среди поля одна среди воинов. Волосы рассыпаны по плечам, белая ночная рубашка в пол колыхается от ветра. А вокруг идет бой. Кровь, грязь, лязг мечей и визжание стрел. Стоны, крики, мольбы, яростные вопли. Кони, слоны, люди, эльфы и гномы с ожесточением рвут друг другу тела. Я опускаю глаза вниз, с ужасом смотрю на свои руки. Они в крови… Подол ночнушки в крови и грязи. Я поднимаю руки к своему лицу и пытаюсь кричать. Голоса нет! Рот беззвучно раскрыт, хватая воздух… И наконец собрав все силы я выпускаю на свободу дикий вопль: - Ааааааа!!!! Открываю глаза. Я лежу у себя в кровати. Смотрю на сотовом время. Черт, четыре утра. Конец четверти – контрольные одна за одной, а я элементарно выспаться не могу. То, блядь, новенькие как с конвейера, то эти идиотские сны. В этот раз хоть у этих вояк не было полосок с жизнями над головой (еще и Warcraft туда же). Обхватываю голову руками. Сна как не бывало. Ну что ж поделом мне. Сама же себе обещала, больше об этом не думать. Жить нормальной жизнью. Учиться, заводить друзей, парня какого-нибудь подцепить. Не думать ни о чем, воспринимать, то, что было как страшный сон. Выбросить из головы и Дана, и Хэнка, и Ли. И всех чертовых новеньких, не дающих мне спать. Но нет, продолжаю ковырять кровоточащую рану, думая без конца о своем происхождении. С мазохистским наслаждением ищу глазами ЕГО, хотя знаю, если даже он здесь, пока сам не захочет, я его не увижу. Уже больше недели прошло, как мы тогда поссорились. С тех пор, мне на глаза он не показывался. Может они, наконец, решили отстать от меня. Вот и отличненько! Сейчас сдам все контрольные. Потом ЕГЭ, потом институт и буду, все это, вспоминать как страшный сон. Первые потери. Меня скручивает, рвет пополам. Ноги плавятся, руки наоборот леденеют. Бросает то в жар, то в холод. - Хэээнк… - беззвучно кричу я – Что происходит?! Мама думает, что я простыла, носит таблетки и горячий морс. Просит померить температуру. Я притворяюсь, что мерю. - 37 и 2. – вру, и смотрю на маму с тоской. Мама думает, что это простуда. Но это больше похоже на ломку. Мне не хватает воздуха от страха. Ужас поселился в моей душе и в моей голове. Я не переставая взываю к Хэнку, но он не отзывается. Я зову Ли. Она испугана не меньше меня. Как и остальные. Это началось вчера. Я принимала душ в том момент, когда увидела его. Я помню этого шатена . Он переродился уже при мне. Улыбчивый паренек с открытым лицом. Чаще всего я видела его играющим с маленькой девочкой. В эти моменты его лицо и лицо этого маленького создания были наполнены таким безмерным счастьем и радостью. Но не тогда. Его глаза расширены от ужаса, страх проникает через поры, глаза. Страх в самом воздухе. Ужас скручивает и меня. Комок боли внизу живота, заставляет меня упасть на дно ванны. Рука. Страшная рука хватает за горло. От горла волной боль разливается по телу. По плечам, рукам, к лицу. Боль жжет глаза, рвет губы, давит на уши. Пальцы рук тянет, ломая суставы. По всему телу катиться ожог боли, не оставляя ни одной клетки не поврежденной этим огнем. Ноги ноют, как будто сквозь них тянут металлические струны. Сердце бешено стучит, давая с каждым ударом новую волну огня или льда. И каждая эта волна, все сильнее и сильнее отдается в тело, прожигая его насквозь. Мутнеет в глазах, дыхания нет… Сердце, последний раз гуркнув, посылает мощный импульс раскаленным свинцом, разливающимся в крови. Боль одновременно везде и она невероятна. Боль везде и нигде, ты больше не существуешь, существует лишь комок огня, рвущий тебя на части. И… Пустота… Девять. Девять раз меня уже вот так ломало за последние сутки. Первым был шатен, потом крашеная блондинка, откуда с побережья, и потом один за другим еще семь. Я не понимаю, что происходит. Я испытываю боль вместе с ними. Жуткую, невероятную агонию, рвущую тело. Потом слабость как будто все мои мышцы перегорели в этом огнем. Но самое страшное, не боль. Боль проходит, оставив за собой лишь воспоминания. Самое страшное это пустота и темнота, которая приходит после боли. Темнота, которую ты видишь вместе с ними, и которую ты видишь, когда ищешь и зовешь их. А главное глухая пустота, которая осталось после них. Неужели – это и есть смерть…? Что происходит? - Что происходит? – от радости, что я все таки дозвалась его спрашиваю сразу. Блондин выглядит жутко усталым. Его лицо осунулось, глаза потемнели, углубились из-за темных пятен под ними. - Сама не догадываешься? – одновременно зло и обреченно сухим голосом говорит блондин – Нас убирают. Охота началась… - зло блеснул он бесцветными глазами. - Хэнк, что делать? - Что говорит твой куратор? – сухо спросил парень. - Ничего... – я сглотнула, получив колючий взгляд Хэнка. - Чтоб тебя!!! – зло выругался он – Быстро! К куратору! - Но… - Никаких, но! – закричал парень, но увидев мои испуганные и полные слез глаза, сжалился – Ники! Будь послушной девочкой – сделай, как я говорю. |
Воскресенье, 13.01.2013, 15:57#5
Ну только ради твоего ХАЧУ :)
Глава 7. Когда я загляну в твои глаза... Кто ходит в гости по утрам? Сразу уйти из дома не удается. Мама позвонила с утра на работу, отпросилась, что бы побыть со мной. Объяснить ей, куда больная отправляюсь, не представлялось возможным. Пришлось идти на хитрость. Прошу ее, невинно хлопая глазами и строя больное лицо, постряпать мне ее фирменные вафли (коварно предполагая, что половины продуктов для вафель в доме нет). Мама, ласково улыбаясь, соглашается и идет одеваться. Как только за ней захлопывается дверь, я начинаю собираться так быстро, как только мне позволяют мои ватные конечности. На бегу наматывая шарф и застегивая пуговицы. «Надо было хоть записку написать.» - виновато думаю я – «Ладно. Потом придумаю что-нибудь.» Добираюсь до дома Дана бегом, но перед подъездом меня обжигает мысль: «А будет ли он вообще разговаривать со мной, после всего, что я ему наговорила? Может, его уже и в городе нет? Или дома нет? И что мне тогда делать?» - обессилев от бега и мрачных мыслей в голове, прислоняюсь к стенке подъезда. Закрываю глаза. Сразу всплывают жуткие картинки прошедших суток. Фуу. Была не была. Подхожу к двери, жму на звонок. Один раз, второй. Когда дверь открылась, я впала в ступор. Ну, естественно я не подумала об этом. Но дверь мне открыла мама Ромы Маркова, красивая, светлая женщина, с когда то прекрасными, но потускневшими от горя, голубыми глазами. Я смотрю и не знаю что делать. - Вам кого, девушка? – блондинка мило улыбается. Действительно, а кого мне позвать? Рому или Дана. Что то мне кажется, что на то, что на другое имя у нее будет любая реакция, но только не та, которая нужна мне. - Я… Мне… - начинаю лепетать я. - Вы, наверное, ошиблись дверью? – женщина, продолжая мило улыбаться, начинает потихоньку прикрывать дверь. Я не нахожу ничего лучшего, начинаю яростно давит на звонок. Глаза блондинки расширяются и она уже готова захлопнуть дверь, но я резко ставлю ногу в проем, не давая закрыть дверь. - Что Вам надо? – женщина испуганно кричит. - Просто поговорить! – умоляю я. - Уходи! – ей уже почти удается вытеснить мою ногу дверью, как неожиданно мне приходит помощь. Брюнет, нежно взяв женщину за подбородок, смотрит ей в глаза. Спокойствие разглаживает ее лицо. Он, ласково улыбнувшись, кивает ей, она улыбается и кивает ему в ответ. Он отпускает ее подбородок, и она спокойно уходит вглубь квартиры. - Какого хрена ты творишь? – ласковое и нежное лицо резко превратилось в оскал, повернувшись ко мне. - Мне надо было поговорить? - Блядь, а телефон тебе для чего? Позвонить, договориться о встрече нельзя? Блин. А о телефоне я чего то и не подумала. Я стою, виновато потупив глаза. - Ладно. – подобрел он – Говори, за чем пришла. Несколько секунд я подбираю слова, думаю, как ему это выложить. Его взгляд становиться нетерпеливым. И я признаюсь. - Кажется, нас убивают… «Черные» как они есть. - Дарх!!! – кажется, он выругался. Он кусал губы и двигал глазами, обдумывая мои слова. Потом молча кивнув головой, пропустил меня в квартиру и направился в свою комнату. Я, быстренько сняв дубленку и скинув унты, прошла за ним вслед. Потихоньку пробравшись в комнату, присела на краюшек кресла. Парень быстро передвигался по комнате, скидывая вещи в небольшую спортивную сумку. Вдруг его взгляд остановился на мне. - Когда это началось? - резко спросил он. - Вчера утром. – так же быстро ответила я. - Дарх!! – парень стиснул зубы, метаясь глазами по комнате. – Сколько уже? – продолжил он допрос. - Девять . – мой ответ заставил его выругаться еще раз. - Значит… - Дан прикидывал, что-то в голове – Значит их уже как минимум десять. - Что происходит? Я не понимаю – это так больно и так страшно. Уфф – я поежилась. - Ты сама знаешь ответ. – парень строго ответил брюнет. - Нас нельзя убить! Ты забыл? – зло парировала я. - Это ты забыла, что я тебе говорил. – парень остановился и глядя на меня продолжил – «Черные» могут Вас убить. Пожалуй, единственные. Они созданы только для этого с помощью магии и технологий. - Но это невозможно! – я тяжело задышала, предчувствуя истерику – Но, как…? - Фух… -парень отвернулся , он явно не хотел говорить об этом – Понимаешь, как бы Ваше тело не было неуязвимо, его связь с душой очень слаба. Такой слабой связи нет ни у одного из известных нам видов Андов. Я уставилась на него непонимающим взглядом. - Понимаешь, – парень присел рядом со мной на четвереньки и, глядя мне в лицо стал рассказывать – Это связано с тем, что ваше тело так неуязвимо. Как бы вас не истязали, вы не умираете. Представь, какие невыносимые боли при этом испытывает Хранитель. Это защита организма, когда боль становиться непереносимой, душа ослабляет связь, чтобы не дать Хранителю сойти с ума от боли. Потом, еще ваш общий разум. Чтобы так общаться, связь с телом должна быть минимальной. Этим и пользуются «черные». Они причиняют невыносимую боль, вынуждая душу ослабить связь и в этот момент рвут ее связь с телом. – Дан выдохнул и встал – Им даже не надо убивать вас, тело остается не тронутым, но в нем больше нет души. Парень оглядывает комнату последний раз и кивает мне на выход: - Пошли. Мы выходим в коридор. Он проходит в комнату к женщине, знаком показав мне подождать. - Дайте денег, пожалуйста – нежно беря ее за руку, говорит он. - Сколько? – с улыбкой и на автомате говорит она. - Все. – улыбается и он. Блондинка встает и идет к шкафу, некоторое время, порывшись, достает оттуда пачку банкнот тысячными купюрами и передает их брюнету - Большое спасибо – он берет ее за подбородок и смотрит ей в глаза еще несколько секунд. Опять они оба глупо улыбаются. Потом отпустив, ее он выходит из комнаты, выталкивая меня в коридор. Еле помещаясь в узком коридоре, мы молча одеваемся. - Ты сказал, что их уже десять. – я разорвала тишину – Они, что размножаются? - Хех… – парень ухмыльнулся – Нет. – он толкнул дверь и выпустил меня в подъезд – Каждый мертвый Хранитель – это вход для «черного». Они питаются энергией смерти. А смерть Хранителя для них это доза гипермощности, только с помощью ее они могут вызывать друг друга в то или иное место. Если предположить, что изначально пришел всего один, плюс девять мертвых Хранителей – это десять «черных». Пошли… - он толкнул подъездную дверь. Гонка с препятствиями. - И, что мы будем делать? – спросила я пытаясь догнать парня. - Бежать к «Тоннелю». Что еще? - К какому, блядь, еще «Тоннелю» - я остановилась. - Дарх!!! – парень вернулся за мной – Ника, ты, что сама не понимаешь? Бежать надо с Земли! И как можно быстрее. Сейчас пойдем к тебе домой возьмем пару вещей и паспорт. И в путь! – он дернул меня локоть, утягивая за собой - Нет. – я выдернула локоть из его руки – я никуда не пойду. - Ты что издеваешься? – он закричал на меня, бросая на землю сумку. - Ты сдохнешь здесь. Ты, что это не понимаешь? Идем! – он дергает меня за рукав еще раз. - Нет. – я упираюсь вырывая руку – Я останусь здесь, с мамой и папой. Брови парня полезли наверх. Он резко разворачивается вокруг себя, потом присаживается на корточки и обхватывает голову руками. - Ты знаешь? Я ведь могу тебя и заставить! – он резко подскочил и схватив меня за подбородок взглянул в глаза – Сделать из тебя зомби, как она. – он мотнул головой в сторону «крематория». - Нет! Ты не посмеешь! – я начала изворачиваться, скрываясь от его глаз – Я не хочу! Не хочу никуда бежать. Я хочу остаться здесь! Дома! В итоге он ослабил хватку, и я вырвалась из его рук. Мы стояли друг напротив друга. Взъерошенные и растрепанные. Он смотрел с непониманием, а я с вызовом. Наш беззвучный спор взглядами разорвал визг тормозов… Мы одновременно перевели глаза на источник шума. На дороге шлифовала серая «Королка». Водитель изо всех сил выворачивал руль, но это не помогало. Машину несло по накатанной дороге. С жутким визгом машину крутануло, и она боком понеслась в угол двухэтажки. Глухой и резкий удар, скрежет рвущегося метала вперемешку со звоном стекла, ломающихся кирпичей и криков ужаса и застывших вздохов. В воздухе на мгновенье зависла тишина ожидания. Скрипнула дверь и на землю вывалился водитель машины. И нашим взглядам открылась жуткая картина: угол дома находился прямо в салоне тойоты, почти разорвав пассажирку пополам. Девушка была вся окровавлена, исцарапана, изрезана и истерзана. Ее тело больше не напоминала человеческое. Со всех сторон посыпались люди. Зеваки высовывались из окон. Слышались вздохи, крики, голоса. Водителя оттаскивали от машины пытаясь оказать ему первую помощь. К девушке ник то не прикасался, и так было понятно помочь ей нечем. Я только сейчас заметила, что Дан прижимал меня к себе и я беззвучно всхлипывала ему в плечо. - Агоста… - тихо прошептал он. Взглянув в его лицо, я поняла, что что-то не так. Не то, что бы для меня аварии со смертельным исходом были чем-то самим собой разумеющимся, но его взгляд удивил меня. Он не смотрел на место аварии с грустью или сожалением, или хотя бы с интересом, как смотрят на такие зрелища основная масса людей. Он тщательно приглядывался, он, что то искал, перебегал глазами с объекта на объект, и он нашел… Глаза парня резко расширились. Я обернулась в сторону его взгляда пытаясь понять, что он там увидел, но не заметила ничего нового или неожиданного. Мои поиски Дан резко прервал, дернув меня за руку резко, до боли. - Бежим! Быстро! – он, схватив меня за ладонь, потянул, и мы побежали. - Что происходит? – кричала я на бегу. -Энергия Смерти! Он вызвал смерть! Мы опоздали, он здесь! – голос Дана почти срывался на крик – Дарх! – он резко запихнул меня в подъезд дома мимо которого мы пробегали. - Кто? – пыталась было спросить я, но мой рот был резко закрыт ладонью брюнета, и я сама прижата к стене его телом. В воздухе не смотря на мороз, стоял запах плесени и разрухи. Эти дома готовили к сносу и давно расселили. Мы молча стояли, парень тщательно прислушивался. Потом он, прижав палец к губам, кивнул мне, а я ответила ему кивком. Он схватил меня за руку, и мы понеслись вверх по лестнице: первый этаж, второй. Мы остановились только у лестницы на чердак . Парень резко забрался по лестнице и открыл люк чердака. Он спустился вниз и помог мне подняться наверх и потом забрался сам. Пока парень забирался и закрывал люк, я огляделась. Я конечно не часто посещаю чердаки, но этот по-моему чердак как чердак. Грязный, закаканый кошками и голубями. - Кто? – наконец шепотом спросила я. - «Черный» - резко ответил, Дан, дергая ручку люка соседнего подъезда. Люк поддался и парень, выглянув в подъезд, закрыл его снова. Взяв меня за руку, он провел меня как маленькую до середины чердака. - Стой здесь. – приказал он – Когда он придет сюда, беги как можно быстрее. - А ты? – я смотрела ему прямо в глаза, чтобы он не смог врать. - Он ничего мне не сделает, но… - парень нервно кусал губы. - Что но? - Я тоже ничего не смогу против него сделать, сумка осталась там на улице. – его взгляд был задумчивым. Я не могла понять, о чем он говорит. Бум… По люку через который мы пришли, ударили, он резко поднялся вверх и распахнулся. Дан весь напрягся, вглядываясь в сторону входа. Он крепко держал меня за руку, закрывая меня спиной и не давая мне видеть того, кто входит. - Беги, девочка! – прошептал он – Беги как можно быстрее и не оборачивайся! Не дай ему поймать твой взгляд. – его рука отпустила мою и слегка подтолкнула в противоположную сторону. Я резко рванулась к люку с другой стороны, заставляя себя не оборачиваться. Звуки за моей спиной безумно пугали меня. Звуки бегущих ног, потом удар за ударом. Сбившееся дыхание, и что-то похожее на рык. Я резко схватила за ручку и дернула… Люк не открылся. Меня бросило в жар, я всхлипнула, пытаясь вздохнуть. Дернула еще раз. Люк невольно поддался. - Ника, только не иди … - я уже не слышала Дана. Я летела вниз, собирая ступеньки. Прерванный полет. Впопыхах я сорвалась с лестницы и больно шлепнулась задницей обо пол. Шипя и преодолевая боль, я поднялась, прислушиваясь к нарастающему шуму борьбы наверху. Понимая, что стоять нельзя я бросилась вниз и прочь из этого злосчастного дома. Я бежала по улице быстро, не замечая вокруг себя ничего. Слезы градом катились по щекам. Картинка размазывалась слезами, но остановить их я не могла. Страх завязанный узлом заставлял слезы литься. Я боялась за себя, но особенно сейчас я боялась за Дана, который остался там наедине с «Черным». Я понимала, что ничем помочь ему не могу, но и оставлять его там было выше моих сил. С другой стороны я бежала прочь подгоняемая словами парня, о том, что только так можно спастись. К тому же я продолжала надеяться, что брюнет не соврал мне, говоря, что это чудовище ему ничего не сделает. Почти без сил я добралась до своей квартиры и, провернув ключ в двери, валилась внутрь. - Какого черта ты делаешь Вероника! – мамин голос звучал уж очень грозно – Ты, куда это отправилась с температурой, еще и телефон дома оставила. Что с тобой? – голос мамы изменился, вместо строгости вдруг вспыхнул состраданием и страхом. Мать схватила своего растрепанного и заплаканного ребенка в объятья – Что случилось доченька моя? – она подняла меня на ноги и повела в комнату. Не успели мы сделать и пары шагов как входная дверь с грохотом распахнулась. Две пары широко распахнутых глаз с ужасом смотрели в проем двери. Там стоял ОН. Он пришел за мной. Если бы я встретилась с НИМ на улице, я бы никогда не поняла, что это и есть «Черный». Но глаза направленные сейчас на меня показывали всю страсть его желания уничтожить меня. На вид обычный молодой мужчина слегка за тридцать. Темные волосы, разделенные пробором сбоку, высокий, стройный. Его лицо можно было бы назвать невероятно красивым, если бы не звериный оскал и не глаза. Его глаза были жуткими: они сияли на лице желто-коричневым цветом. Он переводил эти звериные глаза с меня на маму, и, остановив взгляд на мне, двинулся вперед. Резко вытянув руку «черный» схватил меня за шею. Резко выдохнув, я поняла, что мои ноги оторвались от пола. В этот момент мама крича о помощи, кинулась на моего обидчика с кулаками. Это отвлекало его и он, резко отшвырнув меня через подъездную площадку к соседской двери, принялся за маму. Он схватил ее за горло и, оторвав ее от пола сверлил глазами. Она словно под гипнозом затихла в его руках. Ее глаза вдруг стали пустыми и безжизненными. Я не могла допустить, что бы с моей мамочкой что-то случилось. Превозмогая боль и гудение в голове от удара о дверь, я встала и подлетела к дверному проему нашей квартиры. - Эй ты, ублюдок! – пыталась я говорить нагло, но мой голос меня выдавал, превращаясь в истеричный писк – Отпусти ее сейчас же! – он повернул лицо ко мне – Если не отпустишь, я убегу и хрен ты меня найдешь! – я гордо вскинула голову – Если хочешь получить меня – отпусти ее. Он задумался. Через секунду он распустил ладонь, и мама рухнула на пол ему под ноги. Он обернулся. Его движения были резкими и размеренными. Я рванулась вверх по лестнице. Прекрасно понимая, что бежать от него бессмысленно, я просто хотела увести его подальше от своего дома, от близких. Удар в спину отшвырнул меня в угол, я резко развернулось и тут же мое горло оказалось в жесткой хватке чудовища. Его желтые глаза сверлили мои. Боже… Если собрать воедино всю ту боль которую я испытывала за последние сутки в один миг, и сравнить с тем, что я испытываю сейчас, она покажется лишь щекоткой. Эта боль просто не поддается описанию. От горла и по всему телу резко прокатывается огонь, в тысячи, нет миллионы раз сильнее той, которую я когда-либо испытывала. Она рвет каждую клетку, каждую молекулу, каждый атом моего тела. Боль бежит вместе с моей кровью, разветвляясь из аорты на вены и артерии, потом на сосуды, а потом проникая во все органы и ткани. Она жжет мои мышцы, ломает мои кости, дробит мои суставы. Она тянет меня в разные стороны, разрывая. Она скручивает меня в узел, ломая и дробя. Она идет от его руки и его желтых глаз. Она попадает в меня через воздух, который я вдыхаю. Она проникает через поры моей кожи. И она длиться и длиться. Секунды, минуты, часы, месяцы, года, столетия и тысячелетия. Кажется, уже целую бесконечность. И она становиться все сильней и сильней накрывая меня. - Кто? –хрипит чудовище. И показываю улыбающееся лицо Хэнка. - Где? – спрашивают желтые глаза. И я показываю картинки, много. Все, что я, когда-либо видела про него. На секунду он отводит глаза от меня и кивает своему двойнику, который тут же исчезает. Глаза возвращаются, увеличивая боль. - Кто? Ли… - Где? Он получил, что хотел. Его звериный оскал превратился в победную ухмылку. Он резко рванул. Как будто щелкнули выключателем. Боль ушла. Открываю глаза. Передо мною стоит мой убийца. Рука все еще сжимает горло. И я смотрю, не отрывая глаз от тела безжизненно повисшего на его вытянутой руке. На МОЕ тело. Время вне жизни. Я смотрю, не отрывая глаз от тела безжизненно повисшего на вытянутой руке убийцы. На МОЕ тело. Так же, не мигая смотрит на эту картину и Дан. Его глаза расширены. Лицо потемнело от ужаса происходящего. От его слишком позднего прихода и от невозможности, что-либо сделать. Охотник раскрыл ладонь. Мое тело рухнуло на бетонный пол как тряпичная кукла. Я поняла – это конец. Все, что произошло в следующие секунды, я видела как в замедленной съемке. Дан, увидев как мое тело опадает, резко вздрогнул и стряхнул с себя оцепенение. Они встретились глазами. Желтые глаза охотника буравили черные, но вдруг такие опустошенные глаза надару. Дан резко вскинул руку и с силой бросил что-то под ноги «Черного». Чудовище, проследив за рукой и увидев упавший предмет, резко взвыло, захрипело и задергалось. По его телу прошла резкая дрожь. Волны прокатывались, загибая и деформируя его тело. Было ощущение, что передо мной лишь оболочка похожая на человека, набитая тряпками, и теперь эти тряпки хаотично передвигаются внутри своего сосуда, то собираясь комком, то вытягиваясь тонкой полоской. Существо еще дергало и крутило как в центрифуге некоторое время. Наконец его вой оборвался и то, что когда, то было охотником, разделилось на две части. Оболочка липким мокрым шлепком упала на бетон, скукожилась, сжалась и расплылась грязной лужей. Вырвавшись из оболочки черный сгусток дыма, затянуло воронкой, в кристалл, лежащий на полу. Прозрачный цилиндрик засасывая дым, сначала посерел, а потом, вобрав в себя все до остатка, остался лежать блестящим черным как смоль стеклышком. Парень, наблюдавший вместе со мной за происходящим, выдохнул облегченно и в то же время горестно. Он резко огляделся под ногами. Подняв со ступеньки, что то невидимое мне, прихватив кристалл, бросился к моему телу. На секунду он застыл, вглядываясь в лицо засыпанное волосами. Он всхлипнул, прижимая руку ко рту. В его глазах блеснули слезы. Парень резко прислонился стене и сполз на пол. Подсунув руки под спину моего тела, он приподнял и подтащил его к себе на ноги. Надару нежно убирал волосы с мертвенного бледного лица, прикасаясь к закрытым глазам. Тяжелое дыхание было похоже на всхлипы. Мне самой захотелось зареветь. Вот и конец. Значит, вот так умирают Хранители. Тело, покинутое душой, хоть и живое, но безжизненное. Что теперь будет? Тоннель, заполненный белым светом? Или за мной придет какой-нибудь ангел? Что происходит с душами Хранителей после смерти? Н-Е-Е-Е-Т!!!!! Я не хочу знать!!! Я не хочу!!!! Нет, нет, нет и нет!!! Я хочу обратно!!! Я хочу туда, в объятья Дана. Х-о-о-о-ч-у!!! Щелк…. Темно и пусто. Нет подъезда. Нет Дана. Нет моего тела. Ничего нет. Пустота… Вздох… Спасибо, что жива. Улыбка Дана освещает его лицо. Я никогда в жизни не видела его таким сияющим. Черные глаза стали теплыми. - Ты жива!!! – он снова повторяет это и прижимает меня к своей груди – Прости!!! – он нежно берет мое лицо в свои ладони и смотрит мне в глаза – Прости!!! – и отвечает на мой немой вопрос – За то, что я был таким идиотом, что оставил кристаллы в сумке. За то, что не успел сказать, чтобы ты не шла домой. – его руки прижимают меня к груди – Слава Анараде!!! Ты жива!!! Фуу… - его руки ослабевают, и мне удается приподняться от его груди и сесть рядом. Мы сидим на полу, в подъезде, прислонившись спинами к стене. С тех пор как я снова вздохнула, но уже в своем теле, все это время Дан тряс, теребил, дергал меня, прижимал к себе и бесконечное количество, раз повторил - Ты жива!!! - снова и снова проверяя, не мерещиться ли ему. Он не верил своим глазам и ощущениям. - Пока я вернулся за сумкой и бежал сюда – почти шепчет надару – Я молился Анараде, чтобы он не пришел сюда первым. Я надеялся, что ты услышала, как я крикнул, что бы ты не ходила домой – брюнет заговорил громче – Звонил, но ты не брала трубку!!! – он резко выдохнул – И… Когда я увидел распахнутую дверь и поднял глаза наверх… - голос срывается на хрип – Твое тело в руках этого чудовища… - он закрыл глаза, сжал губы и сглотнул – Такое безжизненное… - он взглянул в мое лицо глазами, наполненными тоской смешанной с неописуемой радостью – Я понял, что опоздал… Я помнила, какими были глаза Дана в ту секунду, когда он вбежал на лестницу. Тогда мне казалось, что мир рухнул вокруг него. Дикая пустота заполнила его черные глаза, лицо накрыла маска обреченности. Неужели я так важна для него? Или для них? Эта мысль обожгла меня. Тут я увидела распахнутую дверь… - Мама!!! – я резко подскочила и бросилась в квартиру. Мама лежит там же где ее бросил убийца. Я подбегаю к ней приподнимаю ее и начинаю трясти. - Мама!!! Мамочка!!! – я всхлипываю. Мои глаза полны слез. Я молюсь, только о том, что бы с ней было все в порядке. - С ней все в порядке. – спокойно говорит Дан вошедший за мной – Она сильнее тебя в этом плане. – он глядя мне в глаза расцепляет мои пальцы и отбирает маму из моих рук – «Черному» трудно отобрать душу у человека – он ловко берет ее на руки и несет в спальню. Брюнет аккуратно улаживает ее на кровать. - Она просто без сознания. – он улыбается мне так, что я ему верю. Обессиленная заваливаюсь в кресло. Смотрю на маму, мирно лежащую на кровати и на Дана, стоящего перед ней сложив руки на груди. - Как ты узнал, что он придет сюда? Он внимательно смотрит на меня. - Когда они убивают Хранителя – его взгляд напряжен – Они читают его память. Берут самое яркое воспоминание. – он приподнимает брови говоря уже с восхищением – Ты не представляешь, как вы много знаете друг о друге. Просто не умеете этим пользоваться. А вот «черные» умеют. Даже лучше поисковиков. От этих слов меня обжигает воспоминание. - Хэнк… - шепчу я. Значит вот так. Мы сами показываем убийцам дорогу к своим. Я вспомнила лицо блондина. Такое прекрасное и дорогое. Мои глаза в тысячный раз за сегодня накрылись слезами. Я убила тебя… - Хэ – э –э нк!!! – кричу я – Хэнк, пожалуйста!!! Хэнк миленький!!! – я плачу. Мои слезы не остановить. - Ники? – его глаза удивленные. Нет не удивленные, он в шоке – Я… Я был уверен – тебя убили. - Нет! - радостно шепчу я, увидев его лицо. - Но как? – Хэнк смотрит на меня из под нахмуренных бровей. - Мой куратор пришел и спас меня. – у меня на лице все еще та же идиотская эйфорийная улыбка. - Понятно. – парень вымученно улыбается. Я должна сказать, зачем звала его. Но вдруг я почувствовала себя такой предательницей. Будто я по своей воле дала им знания о нем. Но рассуждать некогда, на кону жизнь этого человека. К тому я думаю, он поймет. - Я показала тебя двойнику – опускаю глаза. - Хм… - Хэнк прикусывает губу, и хмуриться - Понятно. Некоторое время мы молчим. Потом он поднимает свои усталые глаза на меня. - Я пойду! Сама понимаешь, мне надо бежать. – он горько выдыхает, потом улыбается. Его улыбка скрашивает на секунду грусть в глазах – Я так рад, что ты жива! – я улыбаюсь в ответ – Береги себя! – видение исчезает. - Значит твой Хэнк «Говорящий»? – вопрос Дана возвращает меня в реальность. - … - я смотрю на него, осмысливая его вопрос и отвечаю – Да. Непростые задачи. Меня в очередной раз скручивает. Я выворачиваюсь в руках Дана. Умирает «скейтбордист в бейсболке». Не зная их имен, я давала им клички по приметам связанным с ними. Этот парень любил скейтборд, точнее он был Богом в этом виде спорта. Он делал такие трюки на этой доске с колесами, что я довольно часто любовалась им. А еще он любил бейсболки. И сейчас он умирал, делясь со мной своей болью. Мне кажется, что с каждым разом я переношу это все легче и легче. Но только физически. В душе ожоги становятся все болезненней. А может это просто привычка. Или после того как я пережила боль стократно сильнее, сама, эта чужая и разделенная боль кажется мне слабой. - Все-таки, почему я не могу остаться? – продолжаю я спор с Даном, который начала до видения. Парень зло цокает и отпускает меня. - Как ты себе это представляешь? - Может за мной больше не придут. - Пока хоть один из вас будет жив и в зоне их доступа, они будут приходить. – парирует он и смотрит на меня взглядом, требующим дальнейших комментариев. - Ну у тебя же есть кристаллы!!! – вспыхиваю я от неожиданной догадки – Ты отдашь их мне и я смогу защититься. – я злорадно улыбаюсь, гордясь своей выдумкой. Глаза брюнета наливаются кровью, он сжимает губы в тонкую полосу до белизны. Ой, где тот парень, который еще несколько минут назад, умолял меня о прощении и радовался как ребенок тому, что я жива. - Ты хоть понимаешь о чем говоришь? – злобно рявкает на меня он – Во-первых кристаллов мало. Их может не хватить даже на то, что бы добраться до «Тоннеля». Во-вторых, ты знаешь, откуда берется сила этого камушка? – он вопросительно смотрит на меня и получает ответ головой – Нет, вот и не разбазаривай! Я молчу, упершись взглядом в пол. - Допустим, - она продолжает, сбавив тон, но продолжая мерить комнату шагами – Я дам тебе достаточно кристаллов, чтобы ты могла спасаться от «черных». Просто допустим. – он покачал головой – Как ты себе представляешь, свою дальнейшую жизнь здесь. – он развел руками. Я смотрю на него, ожидая ответов. - Ты проживешь долгую жизнь. Я не знаю, сколько живут Хранители, но уж точно гораздо больше людей. Уже через пять лет, когда все твои ровесники изменяться, станет заметна разница. И что ты будешь делать тогда? – он смотрит на меня, подняв брови. Я упорно молчу и сжимаю губы. - Хотя… - он сделал вид, что думает, прислонив палец к губам – Можно переезжать с места на место, где то раз в пять – семь лет и жить нормальной жизнью. – он продолжает ядовито выкладывать передо мной реальность – Менять паспорта, место жительства, работу, друзей… Стоп! – он резко оборачивается и бросает мне в лицо – Ты же не хочешь расставаться с родителями! Ну ведь можно им все рассказать! В конце концов они любят тебя, и будут переезжать с тобой повсюду. – я вдруг ясно представила перед собой картину как сообщаю родителям кто и я и они в ужасе бросаются от меня прочь или в лучшем случае вызывают 03. - Вы прекрасно будете жить. Повидаете города, возможно мир. – продолжает добивать меня Дан своими нелепыми сарказмами, заставляя представлять картину одну невероятнее другой – Ты будешь разбивать кристаллы, когда за тобой будет приходить «черные». И снова переезжать. Точнее бежать. Потому как рано или поздно это произойдет при свидетелях. А «прибираться» не кому! – он ехидно вскидывает брови – Или ты думаешь, что я с тобой всю жизнь нянчиться буду? – он картинно садиться на кровать и глядя на маму продолжает – Все будет прекрасно, пока в один прекрасный момент «черный» в поисках тебя, не убьет твоих родителей. – как пощечину выплевывает брюнет. - Но… Я… Ты сказал… - я с надеждой смотрю на него. - Что? – скривив губы, холодно говорит надару – Я лишь сказал, что «черному» трудно убить человека. Но не то, что это невозможно. Удушливая тишина повисает в воздухе. Я смотрю на маму. Перевожу взгляд на равнодушное лицо брюнета. В глазах начинает щипать. Я встаю и ухожу собирать вещи. Расставание. Мама сидит в кресле и смотрит телевизор. Она сейчас как зомби, ничего не замечает вокруг. Это надару сделал. Пока я собирала вещи, он разбудил ее и «прибрался» в ее памяти. Моя сумка собрана и Дан ждет у порога. Я сижу у маминых ног и глажу ее руки. - Что она будет помнить? – чуть слышно я спрашиваю брюнета. - Только до твоего прихода домой. – он выдыхает – Точнее она будет думать, что тебе полегчало и ты пошла в школу. Я думаю, они забьют тревогу ближе к вечеру. И это не облегчит мне задачу. Поэтому надо спешить. Я тоскливо вздыхаю. Целую маму в висок и шепчу, что люблю ее и папу. Зло глядя на Дана, дергаю с пола сумку. И оставляю свою прежнюю жизнь, закрывая дверь на два оборота. |
Воскресенье, 13.01.2013, 16:21#6
Kushina,
Это я для моей принцессы Варежек стараюсь :) Так, что все зависит от него. Осталось еще три главы кинуть сюда. |
Воскресенье, 13.01.2013, 16:33#7
Kushina,
Именно, сначала он был просто Варежкой,а потом принцессой , а потом я все совместила и это все за 20-30 минут :D |
Воскресенье, 13.01.2013, 17:08#11
Этак вот вам две главушки читайте, давитесь :)
Глава 9. Согласно купленным билетам. Последние почести маленькому герою. - Уфф… - выдохнула в объятьях Дана – Мне легче. Спасибо. Он внимательно смотрит на меня и отстраняется. Вспышка застала меня по дороге к остановке. Дан завел меня в аллеею, и, скинув снег с поваленного дерева, сел на него крепко прижимая меня к себе, пока я переживала очередную смерть. Слава Богу, это был не Хэнк. Но слезы все равно на моих глазах и болезненное жжение в груди. Бедная «Белоснежка». Эта девочка была такой красивой. Темные прямые волосы обрамляли ее бледное личико с пухлыми алыми губами. И теперь ее тоже нет. - Как долго «черный» добирается до своей жертвы – спросила я парня, что бы понять, сколько мне еще вздрагивать от мысли о нависшей над Хэнком угрозе. - В стандартной ситуации от одного часа. Но может очень долго не добраться. – парень ворошил снег ногой пытаясь найти что то. – Или вообще не найти. - Как это? – у меня зажглась надежда. - Они идут в то место, которые вы показываете, то место где он находился в момент смерти Хранителя. «Черный» приходит туда. Если там добычи нет, то он идет к нему в дом или в другие места, где часто бывает жертва. В случае с Хэнком – это исключено. Он предупрежден. А значит он бежит. Бегущую жертву трудно поймать. Но возможно. - Как? - Смотрит память людей на улице. Ищет образы. Черные очень сильные. Ты не представляешь на сколько. О… Нашел!!! – парень восторженно начинает разгребать снег. Он аккуратно очищает и вытаскивает темный полусгнивший лист лопуха. - Зачем тебе это удобрение? – поморщившись, спрашиваю я. - Это растение. То, что мне как раз необходимо! – брюнет продолжает сосредоточено очищать лист от снега и льда. - Зачем? – упорствую я. Парень поворачивается ко мне. Его взгляд сосредоточен под сдвинутыми бровями. Ему трудно объяснить. Он не находит слов. Секунду он думает, а потом решает просто показать. Он опускает руку в карман своей курки и достает оттуда слабо сжатый кулак, как будто держит в руке снежинку, пытаясь не растопить ее своим теплом. Он протягивает сжатую ладонь мне, и я беру ее в свои ладони. Он смотрит в мои глаза, изучая взгляд, и раскрывает ладонь. Мои глаза широко раскрываются глядя на то, что он показывает. Голова идет кругом от наплывших ощущений невероятности открытия. Конечно, я знаю, что я не человек, и что Дан не человек. Знаю, что существует много разных видов в этом мире, о существовании которых, еще несколько недель назад, я и не подозревала. Но все это было таким мифическим и расплывчатым. Аматериальная Коалиция Тысячи Миров вдруг стала ближе, и так больно реальнее, при взгляде на существо лежащее на ладони надару. Впервые я видела кого-то так не похожего на человека. Точнее оно было, похоже, но очень приблизительно. Крохотное создание помещалось в ладонь парня и вызвало только одно сравнение. Тинкер Белл. Тоненькие ручки и ножки, крохотное тельце и маленькая головка. Если приглядеться, то на обрамленном волосами-паутинками личике можно было увидеть огромные в пол лица глаза. Носа у существа не наблюдалось, но на вытянутом личике было, что то похожее на рот. Ручки и ножки больше напоминали конечности кузнечика или стрекозы (хотя энтомология не мой конек). Тонкие пленочки крыльев, за его спиной, были разорваны и растрепаны. Но общий вид пропорций тела, делал похожей его на легендарную сказочную фею. Слезы накатило на глаза, глядя на это маленькое мертвое существо. - Это Ханаар. – прервал мои исследования надару – Он рожден растением и упокоиться тоже должен в растении. – парень аккуратно переложил фею на лист лопуха – Он заслужил это, храбро отдав свою жизнь. - Но… Кто… - тысяча и один вопрос крутились у меня в голове, но надару не дал мне задать и единственный, который меня интересовал. Он прижал палец к своим губам, прося меня о молчании, и начал нашептывать, почти петь что-то на неизвестном мне языке. Молясь, он заворачивал лист, пряча от меня кроху-фею. Закончив молитву и зарыв лист с тельцем в снег, Дан не ожидая вопроса, ответил мне на него. - Кристалл забирающий темного – это создание Великих Волшебников Мира Четырех Солнц. Но сами по себе это всего лишь сосуды, которые могут удерживать черных. Но загнать их туда может лишь реальная магия. Ханаары спутники Волшебников – они, по сути, их сила и их жизнь. Умирая, Ханаар забирает часть жизни и силы Волшебника. Но только умерев, Ханаар может заковать черного в кристалл. – парень заглядывает в мои глаза, но я не вижу его взгляда. Мои глаза запорошила пленка очередных слез. – Поэтому так ценен каждый кристалл. Это еще одна смерть ради вашего возвращения. Под стук колес. Мы сидим в кафе неподалеку от железнодорожного вокзала. Жизнь кипит вокруг. Маршрутки, трамваи, автобусы. Люди с чемоданами, сумками и без. Все железнодорожные вокзалы похожи друг на друга. Шумные, грязные, многолюдные, наполненные эмоциями, и в то же время безликие. Кто-то приезжает, кто-то уезжает. Кто-то прощается, а кто-то встречается. Радость и горечь. Усталость и предвкушение. Все намешано здесь. И как бы патетично это не звучало, моя жизнь в этом мире началась на вокзале, и на нем же она и закончиться. На улице ночь. Мы сидим в круглосуточном бистро. Перед глазами билеты. Поезд №078Э отбывает в 9-03 по местному. В основном мы молчим. Пьем кофе, смотрим телевизор. Довольно часто Дан прижимает меня к себе скрывая от посетителем мое состояние во время вспышек. На данный момент уже мертвы более двадцати ребят. Если честно я сбилась со счета. Надару вглядывается в лица людей, стирая ненужные нам мысли. - Поспи. – с заботой произносит он кивая на свое плечо. Я отрицательно качаю головой, теребя билет на столике. - Почему Нерюнгри? – зачем то задаю вопрос. Какая разница, куда мне ехать? Я уже не принадлежу себе. -Тоннелей в этот мир всего шесть: Египет, Мексика, Австралия, Канада, Норвегия и Россия. Более точные ориентировки: Асуан, Акапулько, Уднадатта, Досон-Крик, Тронхейм и Нерюнгри. В нашем случае только Нерюнгри. – парень откинулся на стуле закинув руки за голову – Знаешь какая удача купить билет на… - он взглянул на часы над барной стойкой - …сегодня? Поезд ходит один раз в двое суток. Плюс билет можно было купить только в начальном пункте. Пришлось попотеть ломая кассиршу. – парень гордо ухмыльнулся, но взглянув в мои осоловевшие от усталости глаза добавил почти умоляюще - Поспи, а? Я согласно кивнула. Усталость брала свое, я уже медленно моргала больными от слез глазами. Я придвинулась к нему и положила голову на плечо. Парень обхватил меня руками и прижал к себе. Мысли в голове стали вдруг такими ленивыми и пустыми, и я утонула во сне. Поспать нормально мне конечно не удалось. Еще пять смертей будили меня этой ночью. В итоге я вся растрепанная, все еще спящая, стою на перроне и смотрю как Дан показывает 2 билета и паспорта вагоновожатой. Она внимательно смотрит документ. Черт!!! Я же несовершеннолетняя! Вагоновожатая с улыбкой отдает документы парню. Вот я дура! Залетный мозгоправ, как всегда, ехидно лыбится, глядя на мою вытянутую моську. - Что ты ей напел? – спрашиваю, протискиваясь по коридору вагона. - Прибавил тебе 10 лет. – заталкивая меня в купе со своей фирменной улыбочкой. Я смотрю в окно на копошащихся там людей. Я уже не плачу. Слезы закончились где-то среди ночи. Я смотрю на город, который мог бы стать мне родным. Я прощаюсь с ним. Впереди дорога больше двух дней. Впереди дорога длиной в жизнь. А единственное, что я сейчас хочу – это лечь спать и забыться уютным сном по стук колес. Вагонные разговоры. 20:11 - Новопавловка. Я, наконец, решила встать. Спать все равно не получается. Поспать мне удалось от силы часа три за сегодняшний день. Количество «черных» росло, вместе с количеством мертвых. Только за последний час пятеро. До этого правда была передышка часа полтора. Боль уже не так невыносима. Наверное, это привычка. А говорят, к плохому не привыкают. Чушь! Стоянка 2 минуты и снова в путь. Я смотрю на уплывающий перрон в окно. Дан смотрит на меня. Я не вижу этого, я знаю. - Как ты? – голос обеспокоенный. - Нормально. – сухо отвечаю я. Я смотрю в окно. Поезд набирает скорость. Я шепчу то ли себе, то ли ему – Так много… - Скоро станет легче. – уверенно говорит он. - Легче? – я усмехаюсь – То есть ты говоришь, что я просто привыкну переносить смерть за смертью каждые пятнадцать минут. Потом десять, пять и без остановки! Если черные плодятся, как ты говоришь, нас уничтожать меньше чем за неделю. Я даже бежать не смогу, потому что буду корчиться от очередной вспышки! - Нет! – пытаясь успокоить меня, смотрит мне в глаза надару – Я не это имел в виду. Сейчас уже большинство знают, что происходит. А значит бегут и защищаются. Жертв должно быть все меньше и меньше. Кстати… О защите. – парень достает из кармана и протягивает мне прозрачный кристалл – Возьми, на тот случай если меня не будет рядом. Я смотрю на стекляшку лежащую на протянутой ладони брюнета. Перед глазами резко вспыхивает картинка с мертвым тельцем ханаара. Мой мозг выворачивает от мысли, что, только убив это маленькое чудо мне можно спастись. Я с отвращением смотрю на кристалл, отпрянув от него, качаю головой. - Не глупи! – строго говорит Дан, и сев рядом со мной заставляет меня разжать ладонь, и вкладывает в нее камень. 23:54 – Харагун - Примерно сколько? - Я думаю уже за пятьдесят – сглатываю я. Только что была очередная вспышка. Я уже даже не помню лиц. - Тебе надо поспать! – просит Дан. - Как? – усмехаюсь я. - Постарайся! – он настойчив. - Ты сказал тогда там, в доме, что он не сможет тебя убить. Почему? - Если ляжешь, и постараешься уснуть, расскажу тебе. – парень ласково улыбается – Как сказку на ночь. Я послушно засовываю ноги под одеяло и располагаюсь на подушке. Надару садиться на мою полку и нежно гладит по волосам. - Закрывай глаза! – требует он. Я послушно закрываю. - «Черному» просто не хватит энергии, что бы убить меня. Души Надару в отличие от Хранителей очень сильные. Наши души живут тысячи лет, десятки тысяч. Возможно даже больше. - Хм… - я делаю вопросительную гримасу с закрытыми глазами, требуя объяснения. - Душа просто переселяется из тела в тело и проживает тысячи жизней. Я распахиваю глаза и с удивлением смотрю на него. Парень, играя строгость, грозит мне пальцем. - Обещала лежать с закрытыми глазами! - Но… Как? - Закрывай глаза. Все по порядку. – он хитро улыбается, а я снова закрываю глаза. Его руки тихо поглаживают мои волосы и плечи. - К сожалению наш вид не способен порождать душу. Дети надару рождаются бездушными. Пустыми. По сути, просто тела. После смерти душа надару ищет тело младенца и вселяется в него. И проживает очередную жизнь с ним. Все просто. И все сложно. В этом наша сила и наша слабость. Память и знания хранящиеся у надару огромны. Сила духа необъятна. Но маленький ребенок не способен выдержать такую память и такую силу, поэтому она запрятана глубоко в подсознании ребенка. Мы помним что-то из своих прошлых жизней, но не все. Если мой предок читал, когда то книгу, то мне нужно лишь ее увидеть и я буду знать, о чем она. Если мой предок, когда то знал какой-то язык, мне стоит его только услышать, и я вспомню его. 9:30 – Солнцевая. Дан приносит мне завтрак. Глазунью и бутерброд. И божественно вкусный капучино. Выспаться не удалось. За ночь около тридцать вспышек. И сон, в котором моя душа летит от моего мертвого тела в тело какой новорожденной девочки. 20:44 – Амазар. Стоянка 20 минут. Я гуляю по перрону. Так захотелось воздуха. Очень холодно. Но я рада морозу щиплющему щеки. За день пятьдесят три вспышки. Я ставлю черточки на бумажной салфетке. Одна черточка – одна жизнь. 05:08 – Муртыгит. Я смотрю на Хэнка. Я хочу убедиться, что он в порядке. Он занят. Я хочу позвать его. Но он замечает меня и поворачивается. Поставляет ладонь к горлу ребром, показывая занятость. Я киваю. Он улыбается и подмигивает. Ли спит. Такая смешная. Я хочу ее обнять. За ночь всего тридцать семь. Предсказания Дана сбываются. 08:10 – Тында. Большая стоянка, почти час. Мы выходим в город, идем в кафе недалеко от вокзала. Есть, что отпраздновать. За последние три часа всего одна вспышка. 10:05 - Гилюй. - Н-е-е-е-т!!! – кричу я выкручиваясь в руках Дана – Господи ,пожалуйста, НЕТ!!! Ли извивается в руках убийцы. Мне наплевать на физическую боль. Мою душу рвет другая. Я никогда раньше не теряла таких близких людей. Я тяну руки к ней. Я хочу быть с ней. Вырвать ее из лап чудовища. Из его мерзких желтых глаз. Слезы не остановить. Боль не заглушить. Я не могу потерять тебя… Твою улыбку. Твою непосредственность. Только не ты. Всех остальных я не знала – было проще. Но тебя я обнимала. Тебя я чувствовала. Не уходи!!! Не оставляй меня!!! Темнота решила все. Я кричу ее имя. Но пусто. Я хочу увидеть ее. Но темно. Я всхлипываю на коленях надару. Он гладит меня по голове. Глава 10. Бегущая в никуда. Остановка по требованию. 12:35 – Аям. Аям остался позади. Поезд набирал ход. Осталось около двух часов до пункта назначения. Дан вытащил меня в вагон ресторан, что бы я хоть как то вышла из ступора после смерти Ли. Все это время я сидела иссушенная, без слез, глядя в пустоту. Пустоту ее небытия. Прерывалась я лишь еще на шесть вспышек. Он купил мне какой-то на вид очень привлекательный десерт. Я ковыряюсь в нем уже минут пятнадцать, так и не проглотив ни кусочка. Парень даже не пытался говорить со мной, понимая, что сейчас мне это не нужно. Возня и громкая ругань в другом конце зала заставила меня и Дана обратить туда внимание. Двое мужчин о чем-то громко спорили. Понаблюдав эту картину, может минуту, я снова уткнулась в десерт. Голоса нарастали, и уже был слышны звуки возни и женский голос, до этого тихий, начинал набирать высоту. Я подняла глаза на надару. Как я и ожидала, он смотрел на меня. Его глаза изучали меня. Мы встретились взглядами, и он ободряюще улыбнулся. - У-у-уб-и-и-ли-и!!! – женский крик резанул по ушам. Мы резко обернулись в сторону звуков. Грузный мужчина оседал, зажимая рукой расползающуюся рану на груди. Я посмотрела на Дана, его глаза в миг опустели. Он схватил мою руку и резко дернул. - Пошли!!! - Но… - парень с силой тащил меня в противоположную сторону от нашего вагона. Мы бежали и бежали. Один вагон, второй. Распахивая двери, протискивая и толкаясь, он тянул меня за руку все дальше и дальше от ресторана. Через тамбуры, купе, очереди в туалет. - Но… Что? – но он тянул, не давая передохнуть. Но потом злость захлестнула меня. Мне надоело быть послушной куклой и играть в игру «Дан Всегда Прав» - СТОП!!! – я схватилась за поручень в очередном тамбуре. Парень, по инерции дернув мою руку, застыл. Он посмотрел в мои глаза заполненные вопросом. - «Черный» вошел! – ответил он, и снова дернул мою руку, предлагая бежать. Я не пошла, я еще крепче вцепилась в поручень. Он смотрит на меня, говоря идти, а я отрицательно качаю головой. На его лице немой вопрос. - Я больше не хочу. – шепчу я – Я устала. Падая в бездну. - Что? – он удивленно и одновременно зло смотрит на меня – Что ты такое говоришь? - он смотрит мне в глаза, я отвариваюсь от его чар – Дарх!!! Ника!!! До Нерюнгри рукой подать. Мы доберемся до Тоннеля, и уже скоро ты будешь в безопасности. Осталось чуть-чуть. Вздохнуть и выдохнуть. Бежим, прошу тебя! - Нет. – упрямо качаю головой и вытаскиваю свою ладонь из его. Иду к окну и стоя к нему спиной обнимаю себя руками. - Я не хочу больше смертей. Я не хочу чувствовать смерти ежеминутно. Но уж чего я желаю больше всего, так это не убивать и не рушить чужие жизни. - Ника о чем ты? Я тебя не понимаю. – голос Дана обессилел. - Ты сам говорил, что спасая нас погибло много… И мы продолжаем убивать одних людей и калечить души других спасая свои. – он касается моей спины ладонью, я отталкиваю его руку. Резко поворачиваюсь и шепотом кричу ему в лицо – Та девушка в машине и этот мужчина погибли! Понимаешь, погибли, потому, что «черный» пришел за мной. И этот маленький Ханаар… - лицо парня застыло маской. Я продолжаю – А родители Маркова. Они за что страдают? А троица? – я поморщилась, вспоминая «любимых врагов» - Как они будут жить, помня, что произошло? Конечно, я сильно сомневаюсь, что Лизка мучается. Но двое других! Особенно Аня! Ее жизнь сломана навсегда. И все из-за меня! -Нет! – хватает меня за плечи надару – Не говори так! Не думай так! - Да! Я решила! Это моя жизнь, что хочу то с ней и делаю! - я упряма – Хватит! – сдергивая руки Дана, снова отворачиваюсь в окно. Слышу, как он отходит. - Значит все жертвы напрасны. – голос Дана наполнен презрением – И ты решила сдаться на милость «черного». Позволить ему забрать то, за что мы так долго боролись. А ты эгоистка девочка. Ты думаешь только о себе. Ну, что ж поступай как знаешь. – я лишь хмыкаю в ответ, а он продолжает – Я думал ты поняла, что такое терять близких, когда Ли умерла. Я думал, ты осознала, какая это боль. - Да это я осознала и не раз! – резко шиплю, обернувшись к брюнету. Он подходит ближе и бросает мне в лицо – Что ж твои родители испытают это завтра, когда придут в морг опознавать твой хладный труп. Эти слова режут меня. Разрезают пополам. Четвертуют. Дробят. Перед глазами такая яркая и такая живая картинка. Постаревшее серое лицо мамы и осунувшийся отец на кладбище перед моей могилой. Моя голова опускается, и Дан понимает, что я снова играю в его игру. - Кристалл! – требует он, протягивая руку. - У меня нет! - мои расширенные глаза смотрят в сторону нашего вагона. - Дарх! – парень оглядывается, и мы оба видим, как позади толстяка, направляющегося в тамбур, движутся к нам желтые глаза. Надару распахивает двери тамбура и кричит толстяку – Задержи его! – хватает меня за руку, и мы бежим в вагон. Парень резко останавливается у дверей проводника и открывает ее. Девушка в синей форме вздрагивает от неожиданности, ее лицо выражает готовность отчитать нас, но Дан смотрит ей в глаза и она застывает. - Открой дверь! Быстро! – приказывает он. Девушка послушно встает. Что-то ищет на полках, найдя, она почти бегом направляется в конец вагона. Мы спешим за ней. Она манипулирует дверью. Наконец дверь ей поддается. Шум и холод врываются в вагон. Там мелькают деревья и столбы. Заснеженный лес вдали и поля покрытые покрывалом зимы. Я заворожено смотрю на происходящее. - Прыгай! - приказывает Дан. - Нет. – умоляю я. - Прыгай! Ты выживешь! – кричит Дан, через стук колес. - Нет!!! – продолжаю умолять - Там Холодно! - Прыгай! Спасайся! – он обхватывает мое лицо ладонями и шепчет – Я найду и заберу тебя. Клянусь! – мгновение глядя мне в глаза он наклоняется к моему лицо и нежно целует в лоб. Я верю ему. И в следующую секунду он выталкивает меня из поезда. В плену бескрайних снегов. Сначала меня обжег УЖАС, потом ХОЛОД, следом пришла БОЛЬ. Удар в спину выкинул меня из поезда. Падая, я резко ударяюсь о колючий ледяной снег. Но этот удар не останавливает мое падение. Я продолжаю катиться кубарем на огромной скорости. Снежная поверхность земли не такая уж мягкая при такой скорости. Камни, кусты, деревья и даже снег режут и бьют меня. Кажется на моем теле уже нет места, которое бы не жгло от боли. Глаза запорошены колючей белой пеленой. Мне кажется, что я падаю уже целую вечность. Я надеюсь, что следующее падение последнее, но меня снова отрывает от земли, как мячик, и я качусь дальше. Я пытаюсь тормозить ногами. Хватаю руками землю, кроша снежную поверхность. Рву кожу на руках ветками, кустами, сухой травой. Наконец я врезаюсь в острую ограду кустарника, веткам режущего мое лицо. Резкий удар выбивает остатки дыхания, и я теряю сознание… Говори со мной. - Вставай! – приказывает он, вырывая меня из темноты. Я снова вернулась в реальность из забытья. Темнота ушла, вернув боль и жуткий холод. Я не чувствую пальцев на ногах и руки. Как будто это чужие части тела, а не мои. Я не могу пошевелиться. Мне очень холодно. Я как была одета в поезде в джинсы и толстовку, так и отправилась в это путешествие в бескрайние просторы Севера. Единственная зимняя одежда на мне это унты, но и они набиты снегом. Одежда, сначала промокшая от снега, сейчас застыла и встала коробом. Эта одежда больше не греет. Лицо, уши, тело горит от холода. Боль не от ран. Я знаю, они уже зажили. Это боль от холода. Холод убивает мои клетки, одну за другой, принося боль. Зная особенность моего организма восстанавливаться, это может длиться вечно. Лучше бы я была без сознания!!! Но голос настойчив. - Ники, вставай!!! – требует он. - Не хочу. Отстать от меня Хэнк!!! – бухчу я в снег, не поднимая головы с рук. -Ники, ты должна встать!!! Он идет за тобой! - Ни хуя я ни кому не должна! – зло констатирую я. - Ты рехнулась! Он найдет тебя и убьет! Вставай немедленно! – голос блондина становиться все злее. - Насрать. – продолжаю топить снег под руками своим дыханием. - Ты, что сдохнуть хочешь? - кажется, Хэнка сейчас удар хватит от напряжения. Я собираю все силы и поднимаю лицо к нему. Блондин как всегда великолепен. Стоит босыми ногами на снегу в легких серых штанах и светлой расстегнутой до середины груди рубашке. Волосы собраны в хаотичный хвост, откуда на лицо выпадают кудрявые пряди. Зеленые глаза сияют, отражаясь от снега. Лицо злое. Ох… Но я не боюсь тебя. Ты не можешь меня достать. - Да! – пафосно выдаю я ему в лицо – А тебе то какая разница? Светлые брови взлетают вверх. - Ну, то, что ты будешь корчиться от боли, тебя, похоже, не особенно волнует? – его лицо наполняется раздражением – И мы все дружно вместе с тобой? А? И еще… - он обиженно отворачивается от меня – Не забудь показать меня «черному», что бы мне снова убегать или сдохнуть! Меня накрывает волна стыда и захлестывают воспоминания о смерти Ли. Я представила безжизненное тело этого прекрасного парня, ставшего мне другом. Я прячу от него глаза и медленно пытаюсь встать. Конечности не слушаются меня. Каждое движение разливается болью. Я резко падаю и застываю сидя на снегу. - Ну, Никки! Вставай, детка! - умоляет «говорящий». - Мне очень больно Хэнк! – слезы обжигают ледяные щеки. - Боль – это хорошо, Никки. Боль сейчас твой друг. Если тебе больно, значить, ты еще жива. Я резко выдыхаю и встаю. Мне трудно, но я стою, еле держась на ногах. - Куда бежать? – всхлипывая, спрашиваю я. - Куда угодно. Только подальше отсюда. Я киваю ему головой и поворачиваюсь в сторону леса. Я пытаюсь бежать. Падаю и встаю. Проваливаюсь в снег и выбираюсь. Спотыкаюсь, но продолжаю свой бег. Мне кажется, я бегу уже целую вечность. И бег мой начался так давно. Откуда? С вокзала? Из дома, от мамы? Или в тот день на пустыре? Или когда меня нашли на вокзале маленькой? Неважно. Теперь моя реальность – этот бег, сквозь холодный снег бескрайнего поля к темнеющей полосе леса. Дыхание рвется, силы покидают. Каждый шаг дается все труднее. Спотыкаюсь и скатываюсь с горки и больно ударяюсь о ледяную землю, едва припорошенную снегом. - Хэнк!!! – я падаю и не могу встать – Я не могу!!! Прости меня! Но я, правда, не могу!!! – слезы заливают лицо. Дыхание сбито истерикой. Сил больше нет. Хэнк стоит рядом и смотрит на меня с тоской. - Не за, что Никки. Тебе не за что просить у меня прощение. Я не виню тебя ни в чем. Я просто хочу, что бы ты жила. – его зеленые глаза полны печали. Я вижу это даже сквозь слезы. Я в небе и небо надо мной. Я лежу с открытыми глазами и смотрю на небо. А это прикольно и непривычно, не дышать. Передо мной проплывают грязь и льдинки. Я приглядываюсь. Картинка перед глазами, сначала такая яркая и прозрачная, теперь мутнела. Это значит только одно. Лед над моей головой сомкнулся. Он уже застыл тонкой коркой. Интересно сколько надо пролежать, что бы он застыл навсегда? Вспоминаю, как увидела ЕГО. Мы оба увидели его. Хэнк видел моими глазами. В сосуде тела он двигался медленнее, чем дух. Но он шел по моему следу и не мог перевоплотиться. - Никки… - горько выдохнул Хэнк. - Что делать? – шепчу я обессилено. Хэнк еле заметно шевелит губами. Его брови сдвинуты. Он пытается придумать, что-нибудь. Но что он может предложить? Бежать? Я не могу. Даже если побегу он меня догонит. Он движется быстро, об усталости нет и речи. Защищаться? Даже смешно. Ну, что я против него сделаю, если от одного его взгляда и прикосновения меня вывернет от невыносимой и мозгодробительной боли. - Прыгай! – лицо парня озаряется надеждой. - Что? – смотрю на него, как на сумасшедшего. Куда прыгать? Оглядываюсь. Посреди поля. - Прыгай! Ломай лед! – он показывает под ноги. Я оглядываюсь и понимаю, что стою не посреди поля, а на льду, то ли озера, то ли болота. - Но… - пытаюсь возражать я. - Вода!!! – его лицо горит от возбуждения – Он не видит сквозь воду! Он не найдет тебя, там внизу и не достанет. Ну же… Послушавшись Хэнка, начинаю яростно прыгать. Когда лед хрустнул, у меня в мозгу загорелся красный свет – СТОП. - Ты что ебанулся? Там же холодно блядь!!! - Переживешь. – с вызовом говорит блондин. - Но я не смогу долго там пробыть, я задохнусь! – продолжаю спорить я. - Тебе не нужно дышать. – холодно говорит Хэнк – ПРЫГАЙ!!! Я прыгаю. Лед расходиться у меня под ногами, и я падаю в обжигающий холод воды, позволяя утянуть себя на дно. Сколько я так лежу? Я не знаю. Сначала было очень больно. Теперь боль ушла. Тело как будто парализовано, я не чувствую его. Это прикольно - не дышать. Это прикольно - смотреть сквозь воду на небо. Жалко, только, что льдом затягивает. А так ничего. Меня смешит мысль о том, что я могу ведь так пролежать и до лета. Вот все растает, и я выйду на берег, этакая русалка в унтах. Назойливый голос Хэнка я игнорирую. Я не пускаю его к себе. Надоел. Я хочу быть русалкой. Но кто-то решил мне помешать. Вода колыхнулась от удара. Я вижу, как кто-то ломает крышу моего убежища. Лед трещинами расходиться в разные стороны разрывая картинку неба. И чья-то сильная хватка тянет меня наверх. |
Воскресенье, 13.01.2013, 17:27#12
Эпилог.
Эпилог. Лежу на коленях парня и кутаюсь в одеяло. Я уже давно согрелась. Но после многих часов страданий от холода, мне приятна теплая нега. Поднимаю глаза вверх и смотрю в затуманенный, но счастливый взгляд парня. - Ты пришел за мной! – улыбаюсь я черным глазам. - Ну я же обещал. – надару улыбается в ответ. Пару часов назад он закинул меня мокрую и заледеневшую в машину. Переодел в сухую одежду из моей сумки и, закутав одеялом, прижимал к себе, шепча на ухо, чтобы я поспала. Я провались в глухой сон, из которого меня вырвала очередная вспышка. Сейчас я смотрела на него и была так рада, что он со мной. Так терпеливый и храбрый. Такой заботливый и строгий. Мой защитник. Мой друг. - Пообещай мне… - шепчу я. - Что? - Не бросай меня больше. - С поезда? Хорошо. - улыбается он. Я смеюсь. - Нет! – становлюсь серьезной – Не оставляй меня одну. - Договорились. – он гладит меня по волосам – Если ты будешь послушной девочкой. Я киваю головой и прижимаюсь к нему еще крепче. - Приехали начальник! – хриплый голос водителя «Газели» закончил путешествие. Дан подал ему свернутые в тугой рулон тысячные купюры и помог мне выйти из машины. Его и моя сумка лежат на снегу. Мы стоим, в каком то поле, неподалеку от которого чернеет лес. Унты мокрые насквозь, поэтому я в валенках любезно предоставленных водилой, но зато в своей дубленке. Со стороны леса показываются двое. Женщину в странной шубе я не знаю. А вот блондина узнаю. Он бежит ко мне и, подхватив, приподнимает над собой. - Жива! – сверкает голливудская улыбка. Я киваю головой и смеюсь. - Пойдем? – кивает он в сторону леса. Я смотрю на Дана. Он поднимает с земли сумки, дав мне ответ. Хэнк берет меня за руку, и мы идем в сторону леса. Блондин болтает о том, как он испугался, за меня. Как он нашел меня через «поисковика». Как ухитрился передать информацию Дану. Я слушаю его в пол уха. Я смотрю на лес перед собой. По словам Дана, где-то там Тоннель, который унесет меня далеко отсюда. Навсегда. Это мое последнее путешествие на Земле. Это мои последние минуты здесь. Я останавливаюсь на секунду. Оглядываю снежные поля и голубое небо. И продолжаю свой путь в чужую жизнь. Ну все. Я переделала и дописала эпилог Ловите. |
Вторник, 15.01.2013, 21:50#15
Музыку слушаю..
Картинки просматриваю... А так вдохновение оно...\Показывает рукой на сердце\ Здесь оно,здесь.. |
| |||
